Держава. Том 3. Валерий Аркадьевич Кормилицын

ребятам, пусть смело выпускают пар из котлов на заводах, снимают приводные ремни механизмов.

      А товарищ Ицхак напечатает листовки, призывающие к забастовке.

      – Ты не учи, что мне делать, – разозлился Ицхак: «Во свиноед! Уже мной руководит».

      В официальном сообщении, составленном по сведениям из больниц,

      в чёрном квадрате поместили цифры пострадавших: 130 убитых и 299 раненых.

      Тяжело перенёсший воскресные события Николай взял себя в руки, решив, что власть не должна капитулировать под давлением руководимой революционерами толпы, и согласиться на явно невыполнимые требования.

      К тому же во время войны: «А пока следует усилить власть, придав ей даже диктаторские функции».

      Не откладывая в долгий ящик, уже 11 января вызвал в Царское Село генерала Трепова, коего знал по отзывам Московского генерал-губернатора – как прекрасного обер-полицмейстера, и назначил его генерал-губернатором Петербурга.

      Своим указом вручил ему неограниченные права в деле «охранения государственного порядка и общественной безопасности».

      К вечеру этого дня из Парижа от латино-славянского агентства генерала Череп-Спиридовича в Россию пришло сообщение, что японцы открыто гордятся волнениями, вызванными усилиями их агентов и розданными деньгами.

      Как выяснила разведка – Акаши, за американские доллары, на корню скупил все революционные партии и они плясали под его японскую дудку.

      Узнав о назначении Трепова, окружение Гапона, в том числе и Горький, стали уговаривать его покинуть Россию, сохранив свою жизнь для будущей революции.

      «Может – язвят? – сомневался расстрига, слушая писателя, который, окая, убеждал его:

      – Уезжайте. Вы необходимы для революции. А мы пока подготовим восстание.

      – Георгий, – увещевал бывшего попа Рутенберг, – все отделы Собрания с десятого января закрыты и начались повальные аресты «неблагонадёжных». Так нас в полиции теперь называют. Я уже договорился с владельцем одного имения под Петербургом. Сегодня едем к нему. Завтра тебе привезут заграничный паспорт и переправят в Финляндию, а затем в Швецию.

      Паспорт привёз лично Савинков. Но оказалось, что Гапон, не дождавшись Рутенберга, исхитрился сбежать за границу без документов.

      Николай, через несколько дней прочтя запись, что внёс в дневник после посещения Мирского: «9 января. Воскресенье. Тяжёлый день. В Петербурге произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города. Было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело…» – решил помочь семьям пострадавших, и из своих средств выделил 50 тысяч рублей.

      Узнав об этом, фабриканты и заводчики Петербурга тоже решили «озаботиться» о них. Собравшись, решили, что рабочие были вовлечены в беспорядки внешними силами, поэтому не станем искать на производствах зачинщиков забастовки и наказывать за прогулы не будем. Также надумали создать фонд