Вкус Парижа. Мария Шенбрунн-Амор

вежливо кивнул:

      – Иранскому народу нужны свои врачи.

      – Давно пора освободиться от услуг неверных, – согласился со мной Гаффари. Спохватившись, добавил: – Вас, многоуважаемый дженаб-а-доктор, это, разумеется, не касается. Каждый день я молюсь милосердному Аллаху, чтобы вам открылась истина, и уверен, что мои молитвы будут отвечены. Наш великий шах достоин того, чтобы его здоровье охранял правоверный.

      Я не стал спорить, выудил из сумки коробку, открыл, показал двенадцать больших, плотно закупоренных склянок:

      – Огаи-Гаффари, у меня тут новейшие антисептики и анестетики, которые могут пригодиться для шаха в Тегеране. До тех пор, конечно, пока не найдётся правоверный врач, способный принести Его императорскому величеству больше пользы. Пожалуйста, запечатайте коробку и спрячьте к остальным медикаментам. Очень важно, чтобы все предназначенные для шаха лекарства остались стерильными и нетронутыми.

      Я уже хранил в посольстве небольшую аптечку самых современных лекарств, которые собирал не столько для здорового шаха, сколько для своих хворых стариков в богадельне, так что просьба секретаря не удивила. Под плотной картонкой на дне коробки покоился браунинг. Бутыли весили около семи килограммов, и добавочные полкилограмма пистолета при этом уже не ощущались.

      Завершив визит очередной порцией непременных вежливостей, я поспешил домой.

      Приближался полдень, когда к нам грозился нагрянуть инспектор Валюбер.

      Ровно в двенадцать на пороге возникли запылённый серый костюм, котелок и толстые роговые очки, под которыми прятался инспектор.

      – Рутинный опрос свидетельницы, – пояснил он с равнодушной усталостью, после чего весьма дотошно расспросил Елену о вчерашнем вечере. – Мадам, вы курите?

      – Очень редко.

      – А какие сигареты?

      – «Лаки Страйк».

      – Окурок «Лаки страйк» нашли под мостом Турнель.

      Я разозлился:

      – Извините, инспектор, весь Париж усыпан такими окурками. Он мог валяться там уже вечность!

      – Он был свежим. От него ещё пахло табаком.

      – Кто угодно мог, проходя, швырнуть его – хоть с моста, хоть с набережной.

      – Окурок был раздавлен каблуком. Кто-то выкурил его, стоя под самым мостом.

      – Инспектор, если на то пошло, то вчера мадам Люпон курила именно «Лаки Страйк». Интересно, встречались ли в криминалистике случаи сговора между женой и любовником с целью убийства опостылевшего мужа?

      – Вы полагаете, следствие не проверило эту гипотезу? Консьержка засвидетельствовала, что месье Бартель пришёл в гости к мадам Люпон в восемь вечера и оба оставались в квартире до половины двенадцатого. Соседи тоже видели, что его мерседес всё это время стоял напротив её дома.

      – Вам не кажется, что такой своевременный и откровенный визит смахивает на попытку создать алиби? Что если это было заказное убийство?

      – Если бы