Самое сильное заклятье. Лайон Спрэг де Камп

сравнительно спокойных лет возвращались, кажется, военные его собственного времени.

      Фритарик доложил, что явились посетители – группа готов.

      – С ними Теодегискель, – прибавил он шепотом. – Ну, сын короля. Будь осторожен, хозяин, это подонок, каких мало.

      Шестеро молодых и наглых людей ввалились в дом, не сняв даже мечей. Теодегискель оказался светловолосым красавцем, унаследовавшим высокий голос отца.

      Он уставился на Пэдуэя, словно на диковинного зверька в зоопарке, и высокомерно заявил:

      – Я давно собирался посмотреть, что тут у тебя творится, – еще с тех пор, как вы с моим стариком стали болтать о манускриптах. Я, знаешь ли, человек любознательный – живой ум, так сказать. Это что за дурацкие деревяшки?

      Пэдуэй пустился в объяснения, а свита принца перебрасывалась замечаниями о внешности Мартина, ошибочно полагая, что тот не знает готского.

      – Ясно, – небрежно перебил Теодегискель. – Здесь больше ничего интересного нет. Давай-ка взглянем на твою книгоделательную машину.

      Пэдуэй показал ему печатные станки.

      – А, понимаю-понимаю… Как просто! Я и сам мог бы такое изобрести, если бы захотел. Но вся эта чушь не для меня. Я человек здоровый и подвижный и, хотя умею читать и писать – причем получше многих других! – терпеть не могу разную заумь.

      – Разумеется, мой господин, – произнес Пэдуэй, надеясь, что его лицо не покраснело от ярости.

      – Эй, Виллимер, – окликнул приятеля Теодегискель, – помнишь того торговца, с которым мы пошутили прошлой зимой? Похож на этого Мартинуса, да? Такой же здоровенный нос.

      – Как не помнить! – с хохотом взревел Виллимер. – Век не забуду его рожу – когда мы сказали, что собираемся крестить его в Тибре, привязав к ногам камни, чтобы не унесли ангелы! Но самое интересное началось после того, как нас арестовали солдаты из гарнизона!

      Захлебываясь от смеха, Теодегискель повернулся к Пэдуэю:

      – Жаль, что тебя там не было, Мартинус. Видел бы ты, какое лицо сделалось у старого пердуна Лиудериса, когда он узнал, кто мы такие! До сих пор себе не прощу, что лично не присутствовал на бичевании тех солдат… Вот уж чего у меня не отнять – ценю юмор!

      – Изволите продолжить осмотр, мой господин? – ледяным тоном спросил Пэдуэй.

      – Даже не знаю… А что это за ящики? Вещички пакуешь?

      – В них находилось кое-какое оборудование, мой господин. Никак не сожжем.

      Теодегискель добродушно ухмыльнулся:

      – Хочешь надуть меня, хитрец? Я зна-а-аю, что ты задумал! Собираешься вывезти имущество из Рима прежде, чем сюда придет Велизарий? Вот уж чего у меня не отнять – все вижу насквозь! Ну что ж, отлично понимаю – пора готовиться. Похоже, ты хорошо информирован о ходе войны… – Он взял с верстака новую подзорную трубу. – Любопытная штуковина. Я заберу ее, если не возражаешь.

      Это переполнило чашу терпения Пэдуэя.

      – Нет, мой господин, прости. Мне она нужна.

      Глаза Теодегискеля округлились.

      – А? Ты хочешь сказать, что нельзя?..

      – Да, мой господин,