Форель à la нежность (сборник). Андрей Курков

на плече руку хозяина, я обернулся.

      – Нравится? – спросил он.

      – Конечно. Вы, наверно, очень богаты!

      Мужчина скромно пожал плечами. Рот его расплылся в довольной улыбке.

      – Как вам сказать. Просто много клиентов. Вот, говорят, что от войны богатеют фабриканты оружия. Честно говоря, я против войны, я за мирное сосуществование всех армий. Хотя не скрою, во время войны мои тохоты увеличиваются, но и в так называемое мирное время я не стратаю.

      Поток красноречия хозяина несколько смутил меня.

      – А чем вы, собственно, занимаетесь?

      – А вы за чем сюта пришли? – вопросом на вопрос ответил он.

      – За наградами.

      – Вот этим я и занимаюсь. Тут у меня центр метально-ортенской промышленности.

      Честно говоря, эти шесть хибарок были похожи на все, что угодно, но только не на центр какой бы то ни было промышленности. Видно, я не смог убрать саркастическую улыбку, выскочившую на моем лице произвольно, как прыщ.

      – Вы совершенно зря смеетесь! – обиженно сказал рыжеволосый. – Тля моей промышленности не нужны ни завоты, ни комплексы. У меня, та бутет вам известно, все заготовлено на лет тватцать вперет, таже новые образцы!

      Латно, говорите, что вам нато.

      – Ну, медалей надо… – я запнулся, – военных…

      – Выбирайте. Вот тратиционные: «За храбрость», «За мужество». Такие у меня тля всех армий есть. Вот тругой вариант: «За внутреннее мужество 2-й степени», «За показательное усердие», смотрите сами!

      Я внимательно проинспектировал весь предоставленный выбор и остановился на трех медалях: «За любовь к командиру 1-й степени», «За потенциальную самоотверженность» и «За подавление личных чувств ради общего дела». Последнюю я выбрал для себя.

      – Вот эти! – сказал я хозяину. – Первого и второго названия по четыре штуки и одну третьего.

      – А что, убитых у вас нет?

      – Почему вы спрашиваете?

      – А почему вы ортенов не берете?

      – А при чем тут ордена к убитым?! – Я озадаченно глянул на рыжего.

      – Как это, при чем?! Метали для раненых, ортена – тля убитых. Все толжно быть по справетливости.

      Тут настал мой черед почесать за ухом.

      – А если я сам ранил или убил – чем тогда меня награждать? – спросил я.

      – Я бы ничем не награштал. Стрелять каштый может. А убийство – это плохо.

      – Но ведь если идет война, значит, люди убивают друг друга!

      – Можно и не убивать! – уверенно произнес хозяин. – Тут неталеко тоже итет война. И без всякого кровопролития. Просто воюющие стороны по тоговоренности стреляют труг в труга холостыми, солтаты, согласно графику, считаются то ранеными, то убитыми, и награштают их как настоящих раненых и убитых. Это очень гуманно…

      Я пожал плечами. О войне такого рода слышать мне еще не приходилось.

      – Латно. Итемте. Помошете немношко.

      Мы вдвоем вышли из дома и прошли к зданию, напоминавшему склад или мастерские. Зашли внутрь. Рыжеволосый включил свет. Я осмотрелся.

      Под