Дыхание богов. Бернар Вербер

означать все, что угодно. «Это» дьявол, «это» бог войны, это может быть даже женщина.

      – «Эль» – одно из имен Бога на иврите, – говорит Жорж Мельес.

      – Может быть, она хотела сказать «это летает»? – высказывает предположение Сара Бернар.

      Странно, но гибель Мэрилин уже не волнует меня. Может быть, потеряв своего наставника Эдмонда Уэллса, я смирился с мыслью, что все мы, один за другим, будем убиты? «Ничто не вечно здесь…»

      – Обратный отсчет: 84 – 1 = 83. Осталось только 83 ученика. Кто следующий?

      Это говорит Жозеф Прудон. Мы не обращаем на него внимания.

      – Нужно понять, что было общего между жертвами, – предлагает Мата Хари.

      – Очень просто, – заявляет Рауль. – Убивают только лучших учеников. Беатрис и Мэрилин входили в тройку лучших, когда на них напали.

      – Кому выгодно убивать лучших?

      – Худшим, – тут же отвечает Сара Бернар, указывая на французского анархиста, который удаляется с совершенно безразличным видом.

      Мне вспомнился один класс в лицее, когда я еще был смертным и жил в своей последней телесной оболочке на «Земле-1». Самым слабым ученикам доставляло удовольствие травить тех, кто учился лучше. Они изолировали их от остального класса и нападали. Учителя не осмеливались вмешиваться, боясь, что хулиганы в отместку проткнут шины их машин или нападут на них самих. Они даже ставили хорошие оценки членам банды. Это была «власть разрушения». Все предпочитали уступить, лишь бы их не трогали.

      – Это также может быть выгодно сильному ученику, который хочет во что бы то ни стало вырваться вперед и обойти других, – снова подает голос Мата Хари. – Он убивает тех, кто мешает ему совершить финальный рывок.

      – У кого сейчас лучшие оценки?

      Мата Хари вспоминает, кого наградили на последнем занятии.

      – Лидирует Клеман Адер, за ним я ex-aequo[7] и…

      – Прудон, – подсказывает Рауль.

      Имя анархиста не выходит у нас из головы. Он был так невозмутим, так холодно бросил: «Обратный отсчет…»

      – Нет, считать виновным Прудона слишком просто, – возражает Жорж Мельес. – Он может устранить соперников в игре, зачем ему рисковать, убивая вне ее?

      Шум крыльев заставляет нас посмотреть вверх. Афина, прилетевшая на крылатом коне, приземляется, спрыгивает на землю, и вот уже ее сова кружит над нами. Мы молчим. Богиня справедливости говорит громко и решительно.

      – Богоубийца снова бросил нам вызов, и гнев богов велик, – вещает она.

      Она подходит к трупу. Уже появились кентавры. Они отталкивают Фредди, который сжимает в объятиях тело возлюбленной, забирают Мэрилин Монро, кладут ее на носилки и набрасывают сверху покрывало.

      – Мы считаем, что держать мир на плечах вместо Атланта – слишком легкое наказание для убийцы, который находится среди вас. Ведь Атлант в конце концов привык к этому. Есть более суровая кара. Я долго думала и нашла. Виновный понесет то же наказание, что и Сизиф. Он будет вечно катить камень на вершину горы.

      В толпе раздался ропот.

      Помнится, нацисты, вооружившись подобной идеей, изобрели пытку бесполезным трудом. В концентрационных

7

Ex aequo et bono – по справедливости (лат.).