Мы правим ночью. Клэр Элиза Бартлетт

не хватит сил и для того, чтобы управлять в бою Стрекозой.

      Эту сталь в ее голосе Ревна уже слышала, когда Тамара спасала ее от допроса скаровцев.

      – Не научившись летать, мы не сможем уравнять шансы. Не научившись летать, не сможем выиграть войну. И именно поэтому завтра мы опять придем сюда и сделаем все как надо.

      – А как этому научилась Тамара? – спросила Ревна, когда они покинули ангар и отправились на ужин.

      – У нее особая магия, – ответила Катя.

      Потом склонилась к ней ближе и понизила голос.

      – И занимается она ею на пару с главнокомандующим Ванниным.

      Ревна фыркнула. Катя хоть и была немного ветрена, но, по крайней мере, не придерживалась линии партии.

* * *

      Свежий ветерок и горьковатый запах масла, витавший над летным полем, не могли развеять их усталость. И все же, открыв дверь столовой, они выпрямили спины и все как одна вздернули подбородки. Какими бы утомленными ни были девушки из полка ночных бомбардировщиков, в некоторых местах им хотелось казаться бодрыми как всегда.

      Они питались в той же столовой, что и парни из Сто сорок шестого полка дневных бомбардировщиков. Тамара сказала, что у них будет шанс наладить в полку дружеские отношения и приучить парней к мысли о том, что у них появились «сестры». Но все видели, как пререкались Гесовец и Тамара из-за Стрекоз, и парни считали, что улучшенные аэропланы не значат ровным счетом ничего, если им придется дожидаться своей очереди летать. Они готовились уже несколько недель, но до сих пор еще в глаза не видели обещанный воздушный флот. Когда девушки вошли в столовую, гомон дружеской болтовни тут же стих.

      Ревна плелась между болтавшими Катей и Еленой. Елена, как всегда, выглядела угрюмой и суровой. У нее было подходящее для этого вытянутое лицо, нос крючком и глаза, взор которых постоянно блуждал где-то вдали, словно взвешивая каждое приходившее на ум слово.

      – Тебе помочь? – спросила она.

      – Нет, спасибо, у меня все хорошо, – ответила Ревна.

      Она так утомилась, что даже не подумала закатить глаза, хотя и немного поспорила с Катей по поводу того, кому нести ее поднос.

      – Чем сегодня занималась? – спросила она Линне, которая стояла в очереди перед ней.

      Линне посмотрела на нее отсутствующим взглядом и ответила:

      – Работала.

      – Это хорошо.

      Ревна толком не знала, как вести себя с Линне.

      Та ничего не говорила о ее ногах, но скупые слова, слетавшие с ее губ, не располагали к беседе.

      Вместе с другими пилотами Ревна устроилась в конце длинного стола, и они дружно погрузили ложки в не слишком аппетитный ужин, состоявший из бледно-желтой моркови, ячменя и какой-то жирной дичи. Мясо она ела впервые после того, как забрали папу. И надеялась посмаковать его вкус. Но Союз и в самом деле мог загубить что угодно.

      – Как прошел день? – Магдалена грохнула подносом рядом с Ревной, забрызгав их жирной подливкой.

      Незадолго до этого она с громким смехом ввалилась в столовую вместе с другими девушками-инженерами.

      Портить Магдалене