Внутри. Влада Ольховская

Он не плакал, но слезы все же были, и это было так странно, и приятно, и необычно… Знать, что кто-то может чувствовать такое счастье, глядя на тебя. И зря я волновалась, что недостаточно хороша, что не смогу сделать его счастливым и все такое…

      Он любил меня не меньше, чем я его. А больше просто невозможно.

      – Ты такая красивая, – тихо сказал он.

      – И огромная! – рассмеялась я. – Боюсь, ты не поднимешь меня в этом платье!

      Платье на самом деле не было огромным, но оно, расшитое жемчугом, казалось мне невероятно тяжелым. Не для меня – для него, я все боялась, что ему будет трудно…

      Зря боялась. Я вообще всего зря боялась. Он только усмехнулся и подхватил меня на руки с такой легкостью, будто я не весила вообще ничего.

      В этом был весь Руслан. Рядом с ним все происходило легко, само собой, как будто он улыбался – и начиналась магия. Я могла просто быть счастливой, поражаясь тому, как все идеально складывается, как это здорово, даже лучше, чем я мечтала!

      С того дня я постепенно, осторожно училась верить, что бывает просто хорошо. Что счастье иногда случается, и за него не нужно платить и отдавать что-то. Можно раскрываться перед другим человеком, отдавать ему все, любить, любить, а он не ударит в ответ, он будет таким же, как ты.

      Нельзя сказать, что мы с Русланом всегда были ласковыми котиками по отношению друг к другу – сплошное мур-мур-мур и никаких коготков. Иногда мы не понимали друг друга, а иногда – ссорились, и если мы ссорились, то дрожали стены.

      Но потом мы так же бурно мирились, и даже в ссоре я не сомневалась, что он – мой, он не уйдет от меня, и я могу не бояться и не скрывать недовольство. Сейчас я буду рычать и грохотать, а завтра – он, однако мы все равно будем друг у друга, он не исчезнет.

      Так и правда было, почти два года.

      А потом он меня предал.

* * *

      Нет, я, конечно, понимала, что никто не позволит мне просто забрать психически больного человека из клиники и увезти непонятно куда. Но я не думала, что это будет так долго и отнимет у меня почти весь день!

      Сначала меня заставили заполнить гору документов. Серьезно, если бы кто-то пожелал свить из этих бумажек гнездо, там поместилась бы семья из пяти человек. Я заполняла анкету за анкетой, доказывала, что мне есть где жить, что сама я вполне адекватна, что не выброшу его в коробке под дверями церкви, если он мне вдруг надоест.

      Потом меня ждал инструктаж. Это было нудно – но все-таки полезно, спору нет. Мне подробно рассказали о том, как уже проявляла себя болезнь Руслана, к чему мне нужно готовиться. Подозреваю, что они намеренно сгущали краски, стараясь заставить «столичную фифу» отступить, признав поражение еще до старта. И мне было страшно, что греха таить. Но даже под этим страхом жила твердая уверенность в том, что я поступаю правильно. Я должна забрать его отсюда – даже если меня об этом никто не просил, даже если это разрушит мою жизнь.

      Здешний персонал был опытным и учтивым, все они старались сдерживаться, но пару раз в разговоре все-таки промелькнуло,