Бабочка в кулаке, или Неуловимый оргазм. Наталья Терещенко

При этом считала, что она успешнее других женщин. Считала их клушами и слабачками, но на самом деле это была защита. Именно потому, что ей не удавалось ощутить себя одной из этих женщин, она обесценила женственность вообще.

      Дело в том, что если женщина определяет себя через то, насколько нравится мужчинам, ей не слезть с иглы их одобрения. Ей придется слишком тщательно следить за собой и жить, исходя не из своих личных ценностей и целей, а из идеи соответствия. В таком случае женщина очень боится старости, бесконечно улучшает себя. Однажды ей просто будет не на что опереться: неизбежно настанет время, когда привлекательность, которая лежит в основе ее личности, исчезнет.

      Инга считала себя феминисткой и удивлялась, что как раз феминистки ее часто критиковали. Она не замечала того, что на самом деле своим образом жизни поддерживает патриархальные ценности.

      К счастью, пообщавшись в группе с другими женщинами, послушав их истории, увидев, что на ее истории они тепло отзываются искренним сочувствием, Инга стала понемногу оттаивать. И к концу курса написала:

      «Как же трудно было понять, что общество женщин важно для меня! Оказывается, я вас всех просто боялась. Очень трудно было это признать. Сначала меня поражало, что в нас много общего. Я читала чат и видела, что все переживают то же, что и я. И это помогало мне оттаять. Я начала доверять женщинам. Мы все так похожи и в то же время – такие разные! И это тоже важно. С какого-то момента от сочувствия, даже от плачущих смайликов, я стала рыдать. Просто взахлеб. Спасибо вам за это. Я была будто заморожена в глыбе льда! И понимаю, что мне еще предстоит долгая работа. Для этого я пошла на терапию. Спасибо вам, милые женщины. Я одна из вас! И это счастье!»

* * *

      Бывает и другой вариант: женщине может казаться, будто она предает маму и всех других женщин своего рода, если позволит себе женское счастье. Но далеко не все отдают себе в этом отчет. Никто не думает ни о каком роде, и вообще все это – пережитки прошлого или признак сектантского мышления. Но если прислушаться к себе и вспомнить манеру общения с мамой, то окажется, что многие скрывают от нее свое счастье. Или после обычного телефонного разговора с ней чувствуют себя виноватыми – мама же так мучается и страдает (одинокая, несчастная), а я тут о сексе думаю и третью машину собралась покупать.

      На самом деле, мы часто не позволяем себе быть счастливее, чем мама. Все еще стараемся быть «хорошей девочкой», как в детстве, приносим условные «пятерки» из школы и ждем маминой радости и похвалы. Трудно перестать что-то ей доказывать, ждать одобрения и начать жить по своим правилам. Еще труднее понять, что именно этим доказыванием мы и занимаемся. Можно думать: «это мои правила», «я так считаю», но на самом деле сомнение остается, хоть и глубоко внутри.

      Внутренний критик очень часто говорит голосом мамы (а у кого-то и маминой мамы – то есть бабушки). Это происходит потому, что и та, и другая изо всех сил старались нас удержать от опасных социальных поступков – раннего флирта, подросткового секса, репутации