Первое правило королевы. Татьяна Устинова

неуютно. Вот про Осипа подумала и про то, что он может «прийти». Она ничего не боится, и помощь ей не потребуется. Она сама может помочь кому угодно.

      Шесть квартир. Которая?..

      Держа руку в перчатке над вытертыми перилами, она стала медленно подниматься по широкой купеческой лестнице. Стены тоже были «купеческими» – толстенными, не пропускающими ни звука. Лампочки в железных намордниках светили тускло, как будто через силу.

      Инна бесшумно поднялась на последний этаж и остановилась, прислушиваясь. Ничего.

      Низкое оконце с широким подоконником, за ним мертвенный свет фонаря, и метель будто кидает в окна пригоршни снега. Инна глянула вниз, и в круге неверного синего света увидела свою машину. Что там, за границами мутного голубого пятна, было не разобрать, но верный Осип по-прежнему на посту. Вот и хорошо.

      Этажом ниже заскрипела дверь, Инна вдруг сильно струсила – так сильно, что ладонь взмокла под тонкой перчаткой. Она отпрыгнула от окна – клацнули каблуки – и замерла у самых перил. Желтый луч треугольником лег на выстуженный пол.

      Снова что-то тихо заскрипело, в освещенном треугольнике появилась четкая тень. Инна старалась не дышать.

      – Кто здесь?..

      Голоса она не узнала.

      Шаги, и луч света стал немного шире.

      – Здесь кто-то есть?..

      Инна перевела дыхание и ответила громко, так, что голос отразился от стен:

      – Я… ищу квартиру Мухиных.

      Тень шевельнулась, и в размытом свете появился силуэт.

      – Инна, это вы?..

      – Да.

      – Спускайтесь.

      Она проворно побежала вниз, каблуки звонко цокали.

      – Тише!.. Вы… давно здесь?

      – Нет. – Она оказалась на площадке, одна дверь была приоткрыта. – Я только поднялась по лестнице. Я не знаю… номера квартиры.

      – Проходите.

      Любовь Ивановна пропустила ее в квартиру, бесшумно прикрыла дверь, защелкнула все замки.

      – Туда проходите.

      Свет горел только в прихожей, а дальше было темно, словно здесь экономили электричество.

      – Куда?..

      – Прямо и направо.

      Раздеться вдова не предложила. И вообще все было странно, очень странно.

      Потерпи, сказала себе Инна. Ты сейчас все узнаешь.

      Прямо и направо оказалась кухня, неуютная, огромная, каменная. Наверное, когда-то здесь была людская или что-то в этом роде, потому что единственное окно было маленьким, почти слепым, и боковая стена образовала неудобный угол, выпирающий почти на середину, а за углом кухня как ни в чем не бывало продолжалась дальше.

      – Ну вот. Здесь мы с вами можем… поговорить. Садитесь.

      Инна даже не сразу поняла, куда она может сесть, а потом за выступом обнаружились стол и три стула. Инна выдвинула один.

      Любовь Ивановна ходила за выступом, будто хлопотала по хозяйству, потому что звенела посуда и что-то грохало. Время от времени она появлялась у Инны перед глазами и снова пропадала.

      – Вам чай? Или кофе?

      Инне