Мазохистка. Александр Нилов

Викторович.

      – Стопарев должен был для меня бумажку оставить. Передавал?

      – Передавал.

      – Давай… Ты что, Кандинским интересуешься?

      – Да ничего я им не интересуюсь. Это Дашка подарила.

      – Ну, что-же, вполне дизайнерский подарок. Как у тебя дела-то?

      – Как всегда.

      – А как, всегда?

      – Как всегда!

      Кривицкий помолчал.

      – А это хорошо или плохо?

      – Александр Викторович, ну зачем вам мои проблемы? Я же у Вас не спрашиваю, как у вас дела?

      – А почему ты не спрашиваешь?

      – Потому, что меня это не интересует.

      – Напрасно. Я мог бы рассказать немало интересного.

      И ушел.

      Интересно, если Максиму себя предложить, как он среагирует? Бурно? А жену бросит? Впрочем, у него дочка школьница, ее то, за что обижать?

      Конец дня Настя провела в прострации. Но, контора есть контора. Даже попереживать не дадут. Два раза ее вызывал начальник, заходили какие-то люди – мужчины, женщины. Все, как всегда. Потом рабочий день закончился и все ринулись к лифту. А возле лифта уже целая толпа. И, естественно, когда двери открылись, все постарались войти сразу, но не у всех получилось. У Насти получилось, но в лифте к Насте прижали Колю из соседней фирмы. А может быть, сам прижался. Коля стоял лицом к Насте и старательно отводил взгляд.

      – Коля, – сказала Настя, – ты к жене в лифте тоже так прижимаешься?

      Коля попытался отскочить, но у него не получилось, и он чуть не упал на Настю.

      В автобусе ситуация повторилась. Здесь мужчина к Насте не прижимался, потому, что стоял за толстой теткой, но упорно на нее смотрел. Ему было лет сорок, у него были усы, он был в шапке, и поэтому было непонятно, лысый он или нет. Посмотрит, посмотрит в сторону, а потом снова на Настю.

      Господи! Да что ж они такие одинаковые!? Хоть один мужик может вести себя как-нибудь иначе? Что они все за ней подглядывают!?

      Дома Настя ринулась к зеркалу и снова начала себя рассматривать. И так посмотрела, и этак. Нигде не запачкалась и помада не размазана. Баба как баба. Интересно, мужики и за другими подсматривают или только за ней?

      Настя позвонила подруге Соне и нажаловалась на мужчин.

      – Сонь, ну чего им надо? Я же знаю, что смотреть не на что. Главное, хоть один взял бы и объяснил. Сказал бы: «Девушка, у вас уши красивые» или «У вас такая классная помада, я хочу жене такую купить».

      – Не-ет! – возмутилась Соня. – Ты интересная!

      – Но мне же не восемнадцать!

      – А кто смотрит? Те, кому восемнадцать?

      – Если бы!

      – Вот видишь. Ты для них идеал.

      – Идеал! Ха-ха! – сказала Настя.

      – Конечно идеал. У тебя фигура хорошая. Мне даже Лешка говорил, что ты интересная.

      – Когда это он такое говорил?

      – Ну, давно.

      – Вот видишь. Была интересная, да вся вышла. Да и не видел этот мужик мою фигуру в автобусе.

      Они проговорили минут пятнадцать, потом Настя положила трубку и снова подошла к зеркалу.

      Фигура, конечно, да. Не такая тонкая, как была, расширилась немного, но, вполне ничего. Лицо самое обыкновенное. Выглядит чуть моложе своих