Амнезия. Федерико Аксат

деньки. С одной стороны, хочется поскорее продать «Медитек», с другой – почему-то страшно.

      У меня не было сил изображать интерес к его делам.

      – Лила уехала, – сообщил я. – Я только что от нее.

      – С тобой все хорошо?

      – Лила была у меня дома вчера вечером, – выпалил я вместо ответа. И рассказал о том, что увидел на записях с камер видеонаблюдения.

      – Джонни, послушай… Брось ты это. Не заморачивайся. Отдохни денек-другой, займись чем-нибудь, хоть своими рисунками.

      – Она мне снилась, Марк.

      Брат молчал так долго, что я решил, будто нас разъединили.

      – Вчера, – добавил я.

      – Что было во сне?

      – Я шел по лесу, ночью. Меня кто-то преследовал. Я проснулся и понял, куда вела тропа из моего сна. Помнишь поляну, где росли два тополя?

      – Да, за ней начиналось болото, на котором жили бабочки.

      – Верно.

      – Забудь, это всего лишь сон.

      – Не уверен.

      – Поверь мне, – убежденно произнес Марк, – через пару дней ты и думать забудешь об этой истории.

      Я не ответил.

      – Прости, Джонни, мне пора. Созвонимся на днях. Кстати, у меня есть знакомый специалист, он тебе поможет.

      – Пока, Марк.

      Не успел я положить трубку, как пришла голосовая почта от Росса Эванса:

      «Всем, кто слышит это сообщение. Прошу покорно, сообщите, на какое кладбище отправлять цветы в память о Джоне Бреннере, не посчитавшем нужным уведомить меня о своей смерти. Если же ты, Джонни, паче чаяния, жив, ты наверняка сутки напролет трахаешься со своей нарисованной пчелой и не можешь найти ни секундочки для верных друзей. Что ж, если позвонить ниже твоего достоинства, я сам к тебе приеду, так что у тебя ровно пять минут на изобретение годной отмазки, в которую я, само собой, не поверю. Разве что… Но нет, спекулировать здоровьем Дженни ты не посмеешь. В общем, скоро буду. Со мной шесть банок пива, так что вечеринка ожидается улетная».

      Выпалив все это, Росс добавил совсем другим тоном: «Чувак, я соскучился».

      Я тоже по нему соскучился. Голос друга мгновенно развеял мою тоску. Был у Росса такой дар – делать людей счастливее.

      Я решил подождать на крыльце. Росс приехал через несколько минут, припарковался, вылез из машины и уставился на меня с деланым изумлением:

      – Глядите-ка, Джон Бреннер собственной персоной! Я успел порвать с двумя девчонками, с тех пор как мы в последний раз виделись.

      – Только с двумя за целый месяц?

      Я спустился ему навстречу, и мы обнялись. Росс был здоровяком под метр девяносто с медвежьей хваткой.

      – Был занят, – промямлил я в свое оправдание. – Мы и правда давно не виделись.

      Росс разжал лапищи.

      – Скажи хотя бы, что был занят с Мэгги.

      В прошлой жизни Мэгги, Росс и я были неразлучны. Еще детьми мы исходили все окрестные леса, а когда подросли, стали предпринимать более серьезные вылазки, зачастую довольно дерзкие. Потом мы с Мэгги влюбились друг в друга, но страсть не разрушила нашей дружбы. Ее разрушил Лондон. Гребаный Лондон.

      – Мы