На пятьдесят оттенков темнее. Э. Л. Джеймс

в губы.

      – Ложись на спину, – бормочет он. Его потемневшие глаза сверкают.

      Я послушно выполняю все, что он говорит. Моя комната погружена в полумрак, только от ночника льется робкий свет.

      Вообще-то, я ненавижу энергосберегающие лампочки – они такие тусклые. Но сейчас радуюсь приглушенному свету. Кристиан стоит возле кровати и глядит на меня.

      – Я могу смотреть на тебя весь день, Анастейша, – говорит он и тут же залезает на кровать, садится на меня верхом.

      – Руки над головой, – командует он.

      Я повинуюсь, и он обвязывает концом пояса мое левое запястье и продевает пояс через металлические прутья в изголовье кровати. Сильно дергает за него, рука вытягивается. Так же крепко привязывает и мое правое запястье.

      Теперь, когда я связана, он заметно успокаивается. Ему это по нраву. Ведь я больше не могу до него дотронуться. Мне пришло в голову, что ни одна из его прежних партнерш не прикасалась к нему – они никогда не получали такой возможности. Он всегда контролировал все действия и сохранял дистанцию. Вот почему он так любит свои правила.

      Он слезает с меня и, наклонившись, быстро чмокает в губы. Выпрямляется и стаскивает через голову рубашку. Расстегивает джинсы и сбрасывает их на пол.

      Обнаженный, он великолепен. Моя внутренняя богиня выполняет тройной аксель, а у меня внезапно пересыхают губы. Его фигура словно создана по классическим канонам: широкие мускулистые плечи, узкие бедра – перевернутый треугольник. Он явно поддерживает форму тренировками. Я могла бы любоваться им с утра до вечера. Тем временем Кристиан подходит к изножью кровати, хватает меня за лодыжки и резко тянет на себя. Теперь мои руки окончательно вытянулись, и я не могу ими двигать.

      – Так-то лучше, – бормочет он.

      Взяв мороженое, он возвращается на кровать и опять садится на меня верхом. Медленно сдирает крышку из фольги и втыкает ложку в ванильную массу.

      – Хм-м… оно еще твердовато, – сообщает он, подняв брови. Зачерпывает мороженое и отправляет в рот. Сладко жмурится, облизывает губы. – Поразительно, каким вкусным бывает простое ванильное мороженое. – Смотрит на меня с хитрым видом. – Хочешь попробовать?

      Он сидит на мне и лакомится мороженым – такой молодой, беззаботный и горячий – глаза веселые, лицо сияет. Что же он собирается со мной делать? Я робко киваю, словно не могу говорить.

      Он зачерпывает еще мороженого и протягивает мне; я открываю рот; тогда он быстро его проглатывает.

      – Слишком вкусно, чтобы делиться, – заявляет он с коварной ухмылкой.

      – Эй! – протестую я.

      – Как, мисс Стил, вы любите ванильное мороженое?

      – Да, – отвечаю я с наигранной злостью и безуспешно пытаюсь сбросить его с себя.

      Он смеется.

      – Ах, мы сердимся! Я бы на твоем месте поостерегся.

      – Хочу мороженого!

      – Ладно уж, мисс Стил, ведь вы так порадовали меня сегодня. – Он подносит к моим губам полную ложку мороженого и дает ее съесть.

      Мне тоже