На пятьдесят оттенков темнее. Э. Л. Джеймс

меня отсюда досюда, – шепчу я и провожу пальцем от уха до ямки на горле.

      Он откидывает с линии огня мои волосы, наклоняется и оставляет сладкие и нежные поцелуи вдоль проведенной мною дорожки, а потом и обратно.

      – Джинсы и трусики, – бормочу я.

      Он улыбается возле моего горла и встает передо мной на колени. О, я чувствую себя такой властной! Запустив в джинсы большие пальцы, он аккуратно стягивает их, а потом и трусы. Я сбрасываю с ног плоские туфли, перешагиваю через одежду и остаюсь в одном бюстгальтере. Он замирает и глядит на меня с вопросом, но не встает.

      – Что теперь, Анастейша?

      – Поцелуй меня, – шепчу я.

      – Куда?

      – Ты знаешь.

      – Куда? Я понятия не имею.

      А, он пленных не берет! Смущаясь, я показываю пальцем на мое сокровенное местечко, и он ухмыляется. Я закрываю глаза и сгораю от стыда, находясь одновременно в страшном возбуждении.

      – С огромным удовольствием, – смеется он.

      Потом целует меня и дает волю языку, своему опытному языку, умеющему доставлять столько удовольствия. Я кричу и вцепляюсь в его волосы. Он не останавливается, его язык гуляет вокруг моего клитора, доводя меня до безумия, вновь и вновь, кругом, кругом. Аххх… это так… сколько еще…? А…

      – Кристиан, пожалуйста! – молю я. Мне не хочется кончать стоя. У меня нет сил.

      – Что «пожалуйста», Анастейша?

      – Занимайся любовью со мной.

      – Я и занимаюсь, – мурлычет он.

      – Нет, я хочу, чтобы ты вошел в меня.

      – Точно?

      – Пожалуйста.

      Он не прекращает свою сладкую, изысканную пытку. Я издаю громкие стоны.

      – Кристиан… пожалуйста!

      Он встает и глядит на меня сверху вниз; на его губах блестит свидетельство моего возбуждения.

      Такая страсть…

      – Ну? – спрашивает он.

      – Что «ну»? – Я тяжело дышу и смотрю на него с яростной мольбой.

      – Я все еще одет.

      В смущении я открываю рот.

      Раздеть его? Да, могу. Тяну руки к его рубашке, но он пятится назад.

      – Нет, нет. – Черт, он хочет, чтобы я сняла с него джинсы!

      О-о, у меня появляется идея. Моя внутренняя богиня ликует. Я опускаюсь на колени. Неумело, дрожащими пальцами расстегиваю ремень и ширинку, спускаю вниз джинсы и боксерские трусы, и он упруго высвобождается. Ого!

      Я гляжу на Кристиана сквозь ресницы, а он смотрит на меня… с чем? С волнением? Трепетом? Удивлением?

      Он перешагивает через джинсы, снимает носки, и я беру его в руку, туго сдавливаю, двигаю назад, как он показывал мне на минувшей неделе. Кристиан стонет и напрягается, дыхание со свистом вырывается через стиснутые зубы. Чуть поколебавшись, я беру его в рот и сосу – сильно. М-м-м, на вкус он приятный.

      – Ахх… Ана… ой, мягче.

      Он нежно держит меня за затылок, а я еще глубже беру его в рот, плотно сжимаю губы и сосу изо всех сил.

      – Хватит, – шипит он и грязно ругается.

      О-о,