Колумбийская балалайка. Александр Логачев

деньги, которые он мне дал. Когда я приехала, он пачку выдал. На, говорит, трать, развлекайся. Их и взяла.

      – Сколько?

      – Там оставалось пятьсот. Долларов.

      – Ха! – воскликнул Михаил и с улыбкой оглядел стоящих рядом. – Пробили, из-за чего разборки-то начались!

      – Ты его не знаешь. – Люба повернулась к Мише. – На деньги ему начхать. Из ревности мог свою мафию поднять.

      – Так, мне все ясно. – Леша отошел от своей ночной возлюбленной и нервно заходил по камере, засунув руки в карманы обвислых тренировочных штанов.

      – Зачем от него срыла-то? – поинтересовался Миша.

      – Надоел, – то ли объяснила, то ли отмахнулась женщина.

      – Не о том мы говорим, – снова взял слово Борисыч. – Если их интересует один из нас, а других они собираются пустить в расход, то какая нам, в сущности, разница, кто этот один? Допустим, Михаил. Или пускай некий перевозчик наркотиков. А что делать пятерым непричастным? Умереть? Я, как человек из этой пятерки, обеспокоен своей судьбой, а не какого-то избранника мафии.

      – Миха, да разбуди ты его наконец! – вдруг прекратил расхаживать Алексей и вытянул руку по направлению к Вовику.

      – Сам буди, – огрызнулся Миха. – Будильник нашел…

      – Я вот подумала сейчас, – сказала Татьяна, – те, за дверью, – люди из низшего звена. Они слышали звон, но поняли его по-своему. Может быть, дела обстоят не так. И мы обыкновенные заложники обыкновенных террористов. Как в фильмах. Чем нас больше, тем террористам лучше. Будут держать нас взаперти и что-то у кого-то требовать.

      – Ты же сама говорила… – развел руки Михаил.

      – Я ничего не утверждала, я передала то, что слышала.

      Опять вступил Борисыч:

      – Хорошо бы так. Хотя тоже ничего хорошего. Но мы, мне сдается, должны исходить из худшего. Иначе может быть поздно что-либо поправить.

      – Что ты предлагаешь? Бежать? – оказался рядом со стариком Алексей, бросив заниматься Вовой. Бросил, впрочем, уже добившись успеха. Леха поднимал его, тряс, ставил к стене, отпускал, опять ставил, и – Вова проснулся. А проснувшись, тут же заявил о себе:

      – Мужики, у меня в черепе туман, растолкуйте…

      – Во, ты хотел его разбудить! – обрадованно вскричал Миша. – Вот он!

      – Всем тихо! – скомандовал Леха. – Сбежать было бы неплохо, отец, но как?

      – Мужики, – снова затянул Вова, – а, мужики…

      – Слушай, иди… – Леша подумал. – Иди посмотри в пакете, может, курево найдешь. Ты соображаешь, отец, у них у каждого по стволу! Как бежать?

      Миша хотел было взбрыкнуть по поводу того, что кого-то откомандировывают копаться в его пакете, но потом махнул рукой.

      – А если взаправду им нужен один? Других перестреляют, – сказала Люба, и в ее глазах опять заблестели слезы.

      – Народ, гля, че я надыбал! – страшным голосом вдруг заорал Вовик.

      Агент “Неваляшка”

      Мне виделось, что морская прогулка – чуть ли не счастливая случайность, дававшая отсрочку неизбежной развязке или даже снимавшая ее неизбежность, что на катере я уведу “персону” из плотного,