Сэлмен. Максим Разумников

—все шесть патронов закончились. Тогда она быстро выплюнула изо рта еще пять патронов, которые валялись рядом с револьвером. Пока Габриэль перезаряжала барабан, Сэлмен отбивал от нее всех, кто пытался вонзить в нее когти. Ей удалось зарядить лишь три патрона, когда одна из крылатых ангелов-девушек, подлетев, хлопнула ее по руке, и оставшиеся патроны, разлетевшись, исчезли в пыли. Но и трех патронов Габриэль хватило, чтобы пристрелить ангелов, схвативших Сэлмена. Когда и эти патроны закончились, она по инерции еще трижды нажала на курок, злобно взглянула на револьвер и изо всех сил швырнула его в толпу нападающих, разбив ангелу-девушке нос.

      Сэлмен еле стоял на ногах, силы иссякли, он больше не мог поднять молоток и чувствовал, что сейчас его настигнет толпа озверевших женщин и мужчин, и они растерзают его, разорвут на мелкие кусочки. Габриэль поняла его состояние, схватила его за руку и обняла, крепко прижав к груди. Она с отчаянием смотрела в его утомленные глаза. Ощущая, как их подминает под себя масса тел и как раздирают его спину и дергают за волосы, он понял, что обречен, и он умрет здесь, с ней, в ее теплых объятиях. На войне о такой смерти он мог только мечтать.

      – Война ничему тебя не научила. Ничтожество. Как вообще ты мог подумать, что сможешь одолеть такую толпу?!

      – Ладно, – мысленно сказал себе Сэлмен. – Надо приготовиться к худшему. Осталось только молиться, чтобы смерть наступила быстро, так как боль будет невыносимой.

      13

      – Держись за меня крепче! – Прокричала Габриэль как можно отчетливей, чтоб Сэлмен мог услышать ее сквозь дикий гул свирепых ангелов. Ее голос, как всегда, был прекрасен. Сэлмен ощутил, с какой силой она его обнимает, и даже начал слегка задыхаться. Взглянув ей в глаза, он заметил, что они наполняются голубым сиянием. Он не понимал, хороший ли это признак или плохой, но одно он знал точно – что не может отвести взгляда от этого волшебного света. Сияние не только делало его в немножко счастливым, но и снимало жуткую боль по всему телу.

      – Это чудо, – подумал Сэлмен.

      Тело Габриэль озарилось, сейчас все оно уже было окутано голубой аурой, как воздушной пеленой. Внезапно Сэлмен почувствовал, будто время вокруг них замерло, капли крови и пыль неподвижно повисли в воздухе, острые когти и зубы ангелов остановились на расстоянии миллиметров, готовые вонзиться в плоть Сэлмена и Габриэль. Сэлмен ощутил непередаваемое спокойствие, как будто застыл в невесомости, в неопределенности, так бывает в момент, когда ребенок катается на качели, достигая самой верхней точки, и замирает, еще не начав снова падать вниз.

      Будто свалившись с этой качели, Сэлмен пришел себя: мощная волна света вырвалась из тела Габриэль, на долю секунды ослепив его. Яркая спираль голубого сияния пронеслась по всей комнате на огромной скорости, разбрасывая во все стороны тела ангелов тьмы, как куклы, и разбивая о стены их кости со звуком, напоминающим хруст сухих