Сэлмен. Максим Разумников

на пол. Выражение его лица полностью изменилось, словно жена призналась ему в измене.

      – Что значит твои? Священник убил твою любимую птицу?

      Но, разглядывая два больших шрама на ее лопатках, он уже знал ответ и даже представлял, как все происходило, но все еще никак не желал в это верить. Он убеждал себя, что какое-то невероятное совпадение, потому что иначе это полная бессмыслица! Но как только Габриэль заговорила, все его надежды рассыпались в прах.

      – Нет, именно мои, собственные крылья. Как бы странно это бы ни звучало, но это так.

      – Это дело рук Эдисона?

      – Да… – Габриэль печально опустила голову.

      – Зачем он это делает? Я не понимаю!

      – Не знаю… Я не знаю, но он держал нас здесь, кажется, целую вечность и пил нашу кровь. Я боюсь, что осталась единственная из своего рода. – По ее щеке покатилась слеза.

      Сэлмен разглядывал две маленькие дырочки на тонкой шее Габриэль. Он не понимал, что и почему происходит вокруг него, но уже начал привыкать к мысли, что там, где он сейчас находится, может случиться все, во что раньше он ни за что бы не поверил. Но вот они здесь: говорящие медведи, бессмертные священники-кровопийцы и обескрыленные ангелы. Смирившись с новой реальностью, Сэлмен решил быстрее действовать.

      – Ладно, сейчас все это неважно. Я сначала проверю, кого еще можно спасти, и мы выберемся отсюда все вместе. – В его голосе звучали сила и уверенность. Габриэль посмотрела на него с беспокойством:

      – Подожди… А куда делся Эдисон? Где… – ее прервал грохот распахнувшейся черной двери, которая даже треснула от мощного удара.

      11

      В дверном проеме стоял Эдисон. По обеим сторонам, в метре от двери, смиренно стояли две высокие мраморные статуи крылатых ангелов. Их руки были сложены на груди, головы были подняты вверх.

      – Какая удивительная работа скульптора, – восхищенно подумал Сэлмен, сам озадаченный тем, что способен замечать такие бесполезные детали в критической ситуации. Но взгляды статуй, обращенные в небеса, заставили Сэлмена взглянуть на потолок: там были расположены еще примерно две дюжины статуй ангелов, словно смешавшиеся в бурную оргию: обнаженные женщины и мужчины с идеальными формами, будто подобранные стилистами журнала Вог, протягивали руки в сторону черной двери, создавая волны из потока тел. Сэлмену довелось побывать в лучших музеях мира, но нигде он не встречал ничего подобного, ни одно произведение искусства не смогло сравниться с этим совершенством. Погруженный в созерцание этой красоты, Сэлмен на мгновение даже забыл о пастыре, торчащем в дверях. Лицо Эдисона не выдавало признаков гнева, но невидимые лучи ненависти, как электромагнитные волны в микроволновке, пронизывали все помещение, обжигая всех, кто здесь находился. Сэлмен не помнил, в какой момент умудрился уронить острый крест, тот самый, что вонзили ему в ногу. Наверняка он бросил его во время попытки сбежать