Нюрнберг. На веки вечные. Братья Швальнеры

сказано, что настоящая фамилия этого Коннора – Кононенко. Это правда?

      – Так точно, сэр.

      – Выходит, он русский? Как же он попал в такое закрытое подразделение как военная полиция?

      – Он из Канады, сэр. А там много украинцев – эмигрантов, целая колония. Так вот в военной полиции их добрых тридцать процентов служит. Нюрнберг – не исключение.

      «Русские не делятся на собственно русских, украинцев и белорусов, – подумал Даллес. – Моего общения с ними в ходе войны и после ее окончания хватило, чтобы прийти к этому выводу. Все они одинаково думают и считают себя одной нацией. Значит, если этот парень был на войне и воевал с русскими плечом к плечу, ему близко то чувство ненависти, которое все они питают к гитлеровцам. Этим и объясняется его невнимательность к Лею… Да, допрос, как видно, предстоит с пристрастием…»

      Вечером Даллес по традиции сидел за столом со Львом Шейниным в ресторане «Гранд- отеля». Они поужинали и теперь за стаканом виски обсуждали итоги дня, каждый из которых приносил все новые и новые известия.

      – Как твое расследование? Что удалось узнать относительно причин смерти Лея? – спросил Шейнин.

      – Пока мало, – отмахнулся Аллен Уэлш. – Но есть кое- какие подозрения…

      – Какие?

      – Как у вас говорят… Если скажу – не сбудется… Верно?

      – Верно, – улыбнулся Шейнин. Он опустил глаза в стол, и Даллес обратил внимание на пухлую пачку газет, которую он принес с собой сегодня. По всей видимости, в них было напечатано нечто радостное, потому что русский следователь улыбался, глядя на них.

      – А у тебя что нового? Чего сияешь?

      – А со мной преинтересная история приключилась, – подпрыгивая от радости на месте и потирая руки, отвечал Шейнин. Он как будто ждал этого вопроса. – Я сегодня по поручению оргкомитета был в тюрьме, вручал подследственным уведомления о порядке ознакомления с материалами обвинения и представления дополнительных доказательств. Так вот на входе в здание Дворца правосудия стоит ваш солдат. И молоденькая сотрудница одной из делегаций пытается войти. А пропуск забыла. Роется в сумочке, копошится, пытается его отыскать. Солдат бросает ей: «Окей». Она все копошится, видно, очень уж правильная попалась. Тогда он ей возьми и скажи с типичным украинским акцентом: «Я тобi казав окей, чого ж ти дожидаешь?» Я своим ушам не поверил! Разговорился с ним, оказалось, что среди вашей военной полиции много выходцев из Канады, которые, в свою очередь, родом из Украины! Там, оказывается, большая колония. И, между прочим, ребята здорово скучают по родине… Вот, подобрал специально для них наши советские газеты – попросил меня тот парень, чтобы я завтра во время посещения принес. Хотят быть в курсе дел в своей стране… Трогательно, не правда ли?

      – Очень, – улыбнулся Даллес. – А что это за газеты?

      – «Правда», «Литературная», «Труд». Вышинский с собой из Союза захватил, чтобы было, что читать в самолете. И вот, не выбросил.