Нюрнберг. На веки вечные. Братья Швальнеры

Альберта Шпеера – ныне одного из подсудимых на предстоящем процессе – в этом районе должен был быть создан грандиозный комплекс «Цеппелинтрибуна», предназначенный для проведения партийных съездов. Выстроенные там колоссальные сооружения засняты в фильме Лени Рифеншталь «Триумф воли» и других произведениях тогдашних кинодокументалистов… В 1935 году здесь издаются Нюрнбергские расовые законы, окончательно исключившие евреев из жизни немецкого общества. В 1938 году здесь же происходит грандиозный (и последний) партийный съезд нацистов, в котором участвовало около одного миллиона человек. Во время бомбардировки 2 января 1945 года было разрушено около 90 % старого города, но, несмотря на это, в каждом квадратном сантиметре ощущалась связь времен, и ощущение это приободряло Даллеса, которому сейчас как никогда казалось, что именно в его руках бразды правления колесницей истории, что от него зависит ее следующий лихой поворот.

      Примерно те же картины созерцал из другого автомобиля, двигавшегося по той же дороге, Андрей Януарьевич Вышинский. И мысли его посещали примерно те же самые. С той лишь оговоркой, что его в окружающей картине впечатлила не ее историчность, а порядок и относительная чистота, – конечно, в той степени, в какой она допускается положением оккупированного и пострадавшего от бомбежек города. Американцы, насадившие на своей территории свои порядки, для начала расставили всюду кордоны, затем постарались разгрести руины, убрать значительную часть крупного строительного мусора и начать восстанавливать то, что было разрушено их же бомбами. Вышинский не так давно работал на территории Советской оккупационной зоны в Берлине под началом маршала Жукова, которому оказывал правовую поддержку в первые дни после освобождения Германии. Так вот там он такого порядка и дисциплины не видел – всюду царила разруха, пьянство, разврат, мародерство, издевательство над мирными немцами. Здесь же жители оккупированного города жили в мире со своими новоявленными оккупантами, что было для Андрея Януарьевича в диковинку – не то, чтобы он считал, что мирных немцев надо бить и насиловать подобно тому, как делали это советские солдаты, но непривычно было ему видеть образцовый уклад. В какой- то момент он даже позавидовал удивительной покладистости и тактичности американцев, подумал, что неплохо бы нам поучиться у них этому, но уже очень скоро отогнал от себя эти мысли, вспомнив вдруг, что прибыл сюда не для дружбы, а для войны – пусть и закулисной – со вчерашними союзниками.

      Тем же вечером в просторном ресторане «Гранд- отеля», также быстро и качественно восстановленного американцами после бомбежек Нюрнберга, он, в компании прибывших сюда судей и прокуроров из союзных государств, входящих в оргкомитет Трибунала, произнес такой тост:

      – Уважаемые дамы и господа! Сегодня мы собрались здесь, в городе, представляющем собой вчерашнюю цитадель и обитель нацизма, чтобы начать трудное дело – уничтожение гидры, которая почти 20 лет опутывала весь земной