Избранные произведения. Том 1. Андрей Красильников

жучки, порхают над налившейся соком зеленью бабочки и стрекозы, с ещё большим усердием снуют муравьи.

      Любит Анфиса такие деньки. Сама, правда, прячется в тенёчке, но Бурёнку гонит на самое пекло: скотина не человек – ей нипочём. Зато, как верит хозяйка в магическую силу небесного светила, войдёт жар в худую плоть божьей твари, излечит её от хворей, зарядит энергией, и побежит из вымени струйка обильнее и жирнее.

      В струйке этой надежда старухи на сытую зиму. Творожок, маслице, сметану себе припасёт, а пока полон посёлок всяким праздным людом, охочим до парного молока, можно и деньжат немалых выручить. Так и тянется каждый вечер вереница к Серафимину крыльцу из всей округи с крынками и бидонами. Куда ж им ещё идти, если в посёлке осталась одна корова, а в окруживших его садоводствах домашнего скота отродясь не держали!

      Да что там коров – людей толком не осталось. Старики, что до войны здесь первыми поселились, поумирали, молодёжь повзрослела и разлетелась, как стайка пугливых воробьёв: одни в столицу подались, другие в райцентр, третьи осели поблизости в кирпичных домах радиоцентра. Центр этот построили вскоре после войны, чтобы ретранслировать правительственные голоса на все города и веси огромной страны. Мачты взметнули под небеса. И на каждой огоньки. Теперь в лесу не заблудишься: по огонькам этим легко можно домой из любой чащобы выйти. Только и пользы. В остальном – один вред. Сманили мужиков непьющих (тогда ещё водились такие) непыльной работой да жильём с удобствами. Хоть квартирка из двух-трёх комнатушек для большой семьи тесновата, зато на двор по нужде бегать не надо, мыться можно, не выходя за порог, и, самое главное, тепло в холодные дни само по трубам приходит – ни дровами не надо запасаться, ни углём: встаёшь утром, а «печка» сама натоплена, как в сказке про Емелю.