Избранные произведения. Том 1. Андрей Красильников

упиралась в забитую грузовиками магистраль – бывший Владимирский тракт, обильно политый слёзами и в давние времена, и в октябре сорок первого, во время панического бегства из столицы находившихся в полном неведении о продвижении нацистских войск москвичей. Велосипедисты сочли опасным и неприятным двигаться по оживлённой магистрали и свернули на параллельную грунтовую дорогу. Зачем дышать выхлопными газами?

      Вскоре пересекли шоссе, углубились на север и уже к одиннадцати были в Монине, городе отважных лётчиков, а там и до Клязьмы рукой подать.

      Переходили речку по висячему мосту. Ох, как дух захватывает! Особенно, когда спускаешься к нижней точке своеобразного гамака. Вторая половина пути даётся немного легче.

      Первую остановку сделали в Глинках, где и проявилась краеведческая эрудиция Валеры:

      – В середине семнадцатого века приехал в дикую Московию искатель славы Виллим Брюс, потомок шотландских королей. Поступил на военную службу. Здесь же родил сына Якова. Мальчик пошёл по стопам отца и в тринадцать лет присоединился к потешному войску юного царя Петра. А тут Крымский и Азовские походы начались. Отличился на них лихой молодец. Только с юга армия вернулась – Северная война грянула. И здесь бравый генерал на высоте. Пётр его сильно полюбил, в графское достоинство возвёл да именьице к сему пожаловал. На месте слияния Клязьмы и Вори.

      Строение генерал-фельдцейхмейстер, то бишь начальник артиллерии, соорудил скромное, двухэтажное, с двумя боковыми флигелями. Но в оформлении постарался на славу: разбил стены пилястрами, расположив между ними по обоим фасадам – дворовому и садовому – лоджии на аркадах, украсил наличники, повелев высечь карикатурные маски. Хоть род его с сумрачных Британских островов, стиль любил южный, италийский, модное тогда барокко.

      За домом граф устроил липовый парк с прямоугольным прудом. Однако дорожки и аллеи получились у него не прямые – витиеватые. А всё потому, что был Яков Брюс не только военным, не только сенатором, не только тонким дипломатом, не только президентом Берг- и Мануфактур-коллегий, но также известным масоном и чернокнижником. В Москве, на Сухаревой башне, неподалёку от собственного дома, устроил он первую в России обсерваторию, откуда наблюдал за звёздами и где писал трактат о том, как примечать потемнения солнца. За это все крестьяне в округе колдуном его почитали, усадьбу стороной обходили.

      Вот и мы так поступим. Не станем на графские развалины взирать, а поднимемся вверх по речке Воре.

      – Откуда такое странное название? – поинтересовалась Лена, впервые посмотрев на рассказчика если не с восхищением, то с уважением.

      – Из древней старины. Жил здесь, по преданию, известный разбойник Чуркин. В местных хвойных лесах со своей воровской шайкой промышлял. В память о нём и река зовётся Ворей.

      Выглянуло солнце. С ним и ехать веселей. Всеволод и Лена скинули с себя куртки, остались в одних футболках. Валера отнёсся к небесным переменам с недоверием, мол, ненадолго всё это, и разоблачаться не стал.

      Но налегке педали