Аддикт. Кризалис. Алиса Чалис

было уже двадцать шесть, а она не могла сказать маме, что хочет уехать. И не потому, что боялась или не могла жить без родительской опеки, а потому что… это было неправильно. Уезжать посреди ночи, постоянно врать и при этом видеть, что маме страшно.

      Отчаянная беспомощность, когда не можешь оградить близкого человека от опасности.

      Раньше мама каждый раз так же со страхом провожала и ждала отца. Потом стало проще. После того как папа ушел в гражданскую авиацию.

      Хотя мама все равно переживает.

      Если по новостям передавали об авиакатастрофе, то в доме не включали ни телевизор, ни радио.

      Было бы проще, узнай мама правду?

      Нет, конечно. Правда сделала бы только хуже.

      Мама всегда мечтала о тихой жизни.

      Иностранные языки, к которым оказался талант и у старшей, и у младшей дочери, казались ей прекрасным выбором.

      Сделать карьеру переводчика – сидеть дома и работать с текстами. Никакого риска.

      Мама бы с ума сошла, узнай, кем на самом деле работает Катя Свиридова.

      Когда охотница в очередной раз заглянула в телефон, то с удивлением поняла, что прошел почти час. Даже охранники начали коситься на странную покупательницу, толкающую по кругу тележку, но не берущую ничего с полок.

      Подозрительность, смешанная с раздражением.

      Поняв это, девушка поспешно схватила упаковку молока и направилась к кассе. Там, нервничая, она попросила пробить сигареты, зажигалку и жвачку.

      После ярких ламп супермаркета уличная темнота показалась непроглядной. За пятнами фонарей лишь чернота, где шумели кусты и деревья. А может, дело было в свинцовых тучах, закрывших небо. Ветер усиливался. Запахло грозой.

      Обогнув магазин и при этом робко оглядываясь, девушка спряталась у мусорных контейнеров. Целлофан на пачке не поддавался, но все же Катенька достала сигарету и закурила. Так странно, она давно не школьница, а до сих пор страшно курить недалеко от дома. Казалось, что обязательно выйдет кто-нибудь из соседей и громко, на всю улицу, начнет отчитывать:

      – Катя Свиридова! Как не стыдно! Ты же девочка из приличной семьи!

      Запах табака непривычно защекотал нос, а во рту появился вкус мяты.

      – Черт.

      Катенька с трудом разглядела надпись на упаковке сигарет с фотографией черных легких и обещанием возможной скоропостижной смерти от рака.

      Ментоловые.

      Продавщица ошиблась.

      – Отвратная бабская хрень.

      Девушка поспешно затушила сигарету о стену, выкинула в ближайшую урну вместе с пачкой. Закинувшись несколькими подушечками жвачки, с не менее ядреным мятным вкусом с примесью химического лайма, Катенька решила, что пора идти домой.

      Вот и все. Оттягивать смысла нет. Если она преподнесет это все без истерики, то никаких проблем не будет.

      Часы на экране мобильного показывали без двух минут полночь.

      Так