Аддикт. Кризалис. Алиса Чалис

панда, – с желчью пробормотал он.

      Внезапно перед глазами ярко вспыхнул образ: обезумевший старик, тянувшийся черными от грязи руками к лицу охотника.

      Борис тряхнул головой, пытаясь отогнать непрошеное видение и запах земли, ударивший в нос.

      Воспоминания были настолько яркими, что выбивали из реальности. Борис едва помнил, как вернулся домой и заперся в ванной комнате.

      Иллюзия казалась настоящей, а мир вокруг покрылся едкой дымкой. Он будто опять оказался в той деревушке, где они с Киреевым наткнулись на безумного аддикта.

      И почему он об этом вспомнил?

      Как в бреду, охотник стащил с себя одежду, залез в ванную и выкрутил ручку смесителя в сторону синей маркировки.

      Ледяной душ помог.

      Выключив воду, Борис, качаясь, наспех вытерся.

      Кожа все ещё горела.

      Мысли путались.

      Стены, покрытые светлым кафелем, давили… будто комната стала слишком маленькой и душной. Свет, несколько светодиодных ламп, вмонтированных в потолок, стал нестерпимо ярким.

      Может, он заболел?

      Борис коснулся лба, но температура показалась обычной.

      Скорее всего, переутомление.

      Охотник зажмурился и надавил на переносицу, пытаясь прогнать навязчивую головную боль.

      Будто сосед с перфоратором переехал прямо к нему в голову. Даже думать сложно.

      Как же хотелось с силой сдавить голову, раскрошить чертов череп на мелкие кусочки, лишь бы прогнать все эти картинки и, самое главное, боль!

      Казалось, что охотник превратился в оголенный нерв – слышал, как капает вода из крана, чуял, как тянет дешевым табаком из вытяжки…

      И все это как крошечные раскаленные иглы, которые втыкали под ногти.

      Наверное, нужно прилечь, попытаться уснуть, но Борис не ощущал усталости. Только желание двигаться.

      Одевшись, мужчина вышел из ванной – в коридоре было темнее и прохладнее. Борису казалось, что кто-то открыл настежь все окна.

      – Ты в порядке? – Нина показалась из кухни, где сидела за ноутбуком, и обеспокоенно посмотрела на мужа. Нога женщины, куда попала пуля, уже зажила. Ей повезло. Так что женщина вновь пропадала на работе.

      Нина потянулась включить свет, но Борис ее остановил, покачав головой. Охотнику не хотелось разговаривать, даже собственный голос раздражал, что говорить про чужие.

      Да и… какого черта? Сидела бы, как обычно, за ноутом. Почему ей именно сейчас приспичило пообщаться?

      – Как все прошло?

      Вот это прекрасная фраза – давай я сделаю вид, что мне не насрать, как прошел твой день? Борис ярко вспомнил, как начинал что-то говорить, а Нина, не дослушав, разворачивалась и уходила в комнату.

      Охотник с трудом сдерживался. От одной мысли о последнем деле хотелось что-нибудь разбить, еще и эта притворная вежливость.

      – Нормально, – огрызнулся Серебров.

      Нина нахмурилась и осторожно спросила:

      – К нам Света заедет,