Аддикт. Кризалис. Алиса Чалис

выполнять все, что говорит фотограф, при этом постоянно прислушиваясь к происходящему в соседней комнате. После каждой вспышки приходилось заново концентрироваться. Наверное, еще никогда в жизни, даже на занятиях, Лиле не приходилось так часто переходить с простого зрения на взгляд охотника.

      В назначенное время Борис осторожно вышел из комнаты, но фотограф этого даже не заметила. А Лиля не заметила, как из комнаты вышел и ассистент – покурить.

      – Подними руки, да, так… коснись хвостика… так, здорово… подожди, перчатка сползла… что это?

      Фотограф медленно убрала камеру и как завороженная уставилась на руки Лили.

      – А это… несчастный случай, – Цветкова поспешила натянуть ткань, но фотограф не дала. Она подошла совсем близко и… Лиля вновь впала в оцепенение. Не такое как раньше, рядом с Борей.

      Какое-то иное. Руки онемели… и что-то покалывает…

      Охотница не могла ими пошевелить. Фотограф стянула по очереди перчатки с рук девушки и небрежно кинула их на пол.

      В ушах зашумела кровь.

      Лиля зажмурилась, и мир наконец подернулся серым. Аура фотографа переливалась оттенками алого, как угли в пожаре. Рисунок дрожал, будто языки пламени.

      Зрачки фотографа расширились, на губах мелькнула безумная улыбка. Девушка вцепилась в руку Цветковой.

      – Это… великолепно! Потрясающе. Как это случилось? Я должна знать!

      Аваритам нужна информация. Переживания… Наталья с ее бурными отношениями и необычной жизнью модели, должно быть, так же стояла перед ней. Оцепеневшая. С онемением по всему телу и… рассказывавшая все о себе, потому что не могла остановиться…

      – Это случилось в школе, – начала Лиля. Она стояла как загипнотизированный кролик

      перед удавом. Тонкие нити окутали руки охотницы, обвили тело, как кокон.

      Это не было похоже на нить Димы, не было похоже…

      – Б… Боря… – смогла выдавить из себя Цветкова.

      Аура фотографа вспыхнула невероятно ярко, ослепляя.

      – А что с Борей? Это он сделал?

      Лиля не успела ответить, громко хлопнула дверь.

      Фотограф резко развернулась, отпуская жертву. Лиля рухнула на пол, больно ударившись коленями.

      На несколько секунд пол и потолок поменялись местами, из глаз брызнули слезы. Голова кружилась, будто девушка оказалась на карусели. К горлу подкатила тошнота.

      Где-то… очень глубоко… она ощутила то чувство… закрытое, надежно заблокированное лечением… так и зарождается аддикция в жертвах Аваритов. Уставших, измученных.

      Борис кинулся вперед, выводя в воздухе знак, но фотограф рефлекторно выкинула вперед руку. Нити сверкнули в воздухе.

      Лиля, поднявшись, увидела, как Борис схватился за голову, сжавшись. Аура Аварита запульсировала, на лице девушки играла безумная улыбка. Она питалась энергией охотника.

      – Она перенасыщается.

      Перенасыщение так же опасно, как и голод… надо позвать. Ребята же совсем рядом.

      Но язык