Папа, куклу звали Джульеттой. Анна Львовна Абаимова

по любому поводу, – бросала вскользь женщина и казалось, ей вовсе не важно, почему ведёт себя так её родное создание.

      Несмотря на эти истерики дочери, она отворачивалась и продолжала с гостями свои скромные застолья.

      Маленькую девочку раздражал запах спиртного – она не могла понять, зачем взрослые люди пьют эту дурно пахнущую гадость. И ещё ей становилось страшно, потому что повзрослев, ей предстояло пить то же самое. Но ей не хотелось, и поэтому не хотелось взрослеть, ведь взрослые, по её мнению, делали какие-то глупые нудные вещи, и ещё они все без исключения ходили на работу, и она вовсе даже не представляла, что можно делать там целыми днями. Наверняка там ужасно грустно и хочется реветь. И поэтому заранее от всех этих мыслей она тоже ревела. Они порой вот так внезапно захватывали её и мучили до тошноты. Но никак она не находила слов, чтобы объяснить, почему плачет.

      Мать её всегда думала, что это просто так, без причины… То и дело давала девочке подзатыльники. Но Ларисе в самом деле никогда ничего не хотела, потому что всё и так было и многое, что хотела, она могла взять сама. Для этого всего лишь нужно было дождаться, когда разойдутся гости, а сама мать уснёт… Тогда девочка потихоньку пробиралась на кухню, собирала пустые бутылки и прятала их, чтобы потом, когда не будет никого дома, спрятав их в большой пакет, отнести в пункт приёма стеклотары. Мелочи, которую ей там давали, вполне хватало на сладости и разные другие девичьи пустяки и она удивлялась, почему взрослые не делали также, ведь у них тогда всегда были бы деньги и на работу тогда не пришлось бы ходить.

      Становясь старше, запросы её тоже возрастали и тогда она понимала, что денег, полученных за пустые бутылки, вовсе не хватит на жизнь. Помимо домашних застолий теперь она собирала их просто на улице и в подъезде, всё время досадуя, что их слишком мало, и никогда не сдашь на такую сумму, какую необходимо. К её отчаянию со временем стал ещё подмешиваться подростковый возраст, и тогда она закатывала уже настоящие истерики, отчего мать лупила её нещадно.

      – Ты спроси, может быть ей что-то нужно? – спрашивали тогда у неё неизменно гостившие подружки.

      – Всё ей нужно, – отвечала в порыве гнева мать. – И шмоток модных хочет, и косметику, только всё не такое надо, как у нормальных людей, а прямо непонятно какое необыкновенное. Да только где это взять и на какие деньги?

      Юная Лариса после этих слов постепенно замолкала – недоумевала она, как мать её догадывается обо всех этих желаниях, ведь они никогда не обсуждают их. Или она всё-таки иногда проговаривается? Хотя наверняка мать догадывалась об этом и без слов, бывая в комнате дочери, где все стены были увешаны фотографиями актрис. В самом деле поначалу мать это даже настораживало и она всерьёз беспокоилась, не лесбиянка ли её дочь, ведь обычно девочки любуются плакатами с сексапильными кинозвёздами мужского пола. Но потом поняла, что дочь её всего лишь хочет им подражать, быть похожей на них. Чтобы прервать порой истерики дочери, делала колкие замечания.

      – Размодничалась, –