Пламя и тень / Flame and shadow. Сара Тисдейл

мною любимы, как музыки дальний зов,

           Вот океан, полночь, жужжание волн тёмно-синих.

      Корабль взбаламутил воду, и фосфором засветились

           Души людей, пропавших прежде в морской пучине.

      Мужской приглушённый голос, я слышу, ко мне обращен

           Со дна океана… Полночь, плеск волн, морские глубины.

      Old Tunes

      As the waves of perfume, heliotrope, rose,

      Float in the garden when no wind blows,

      Come to us, go from us, whence no one knows;

      So the old tunes float in my mind,

      And go from me leaving no trace behind,

      Like fragrance borne on the hush of the wind.

      But in the instant the airs remain

      I know the laughter and the pain

      Of times that will not come again.

      I try to catch at many a tune

      Like petals of light fallen from the moon,

      Broken and bright on a dark lagoon,

      But they float away – for who can hold

      Youth, or perfume or the moon's gold?

      Старые мелодии

      Пряный запах духов и роз, орхидей аромат

      В безветренный тихий день окутают сад —

      Придут и уйдут в никуда, как волны накат.

      Так давний мотив порой в голове мелькнёт,

      Появится вдруг и вдруг без следа уйдёт.

      То ветром свежим и ласковым обовьёт,

      То воздухом станет, то уплывёт рекой

      И отзовётся смехом или тоской

      Далёкой поры – не будет второй такой.

      Пытаюсь поймать мелодию песни земной,

      Так же как светлый луч, рождённый луной,

      Летящий цветком в лагуну ранней весной.

      Всё улетает прочь. Кто мог удержать миг,

      Юность и аромат, и луны золотой блик?

      Only In Sleep

      Only in sleep I see their faces,

      Children I played with when I was a child,

      Louise comes back with her brown hair braided,

      Annie with ringlets warm and wild.

      Only in sleep Time is forgotten —

      What may have come to them, who can know?

      Yet we played last night as long ago,

      And the doll-house stood at the turn of the stair.

      The years had not sharpened their smooth round faces,

      I met their eyes and found them mild —

      Do they, too, dream of me, I wonder,

      And for them am I too a child?

      Только во сне

      Только во сне я вижу их лица —

           Лица детей – когда-то играла с ними.

      Луиза с косичкой каштановой снится,

           Анна с кудряшками золотыми.

      Только во сне со временем всё иначе.

           Кто знает, что во сне происходит?

      Всю ночь те же куклы, игры ребячьи.

           Кукольный домик в том же пролёте.

      Годы не заострили их круглые лица,

           Они всё так же нежны, и горят глазёнки.

      Гадаю: могу ли я им присниться

           Такой, как была когда-то – ребёнком?

      Redbirds

      Redbirds, redbirds,

      Long and long ago,

      What a honey-call you had

      In hills I used to know;

      Redbud, buck-berry,

      Wild plum-tree

      And proud river sweeping

      Southward to the sea,

      Brown and gold in the sun

      Sparkling far below,

      Trailing stately round her bluffs

      Where the poplars grow —

      Redbirds, redbirds,

      Are you singing still

      As you sang one May day

      On Saxton's Hill?

      Снегири

      Снегири, как вы красивы!

           Как давно вы прилетали,

      Как вы сладко щебетали

           Над высокими холмами.

      Маки красные, крапива

           И цветение дикой сливы,

      Там где речка горделиво

           Проплывала