День божьих коровок. Ольга Неподоба

появился на свет по ошибке и стал моей собакой тоже по ошибке.

      За его породистой маман не успели вовремя углядеть бдительные хозяева, и в положенный природой срок появились три щенка, чернявенькие кучерявенькие полупудели, смахивающие на смешные варежки с блестящими глазами-пуговками.

      Однажды мы что-то отмечали большой шумной компанией. И то ли под впечатлением от этих милейших щенячьих глазок, то ли от всеобъемлющего благодушия после изрядной порции домашнего винца меня вдруг пробило на невыразимую сентиментальность, и я ни с того ни с сего пообещал хозяину взять себе одного щеночка. Да и благополучно забыл об этом на следующий же день.

      Но владельцы кучерявого выводка не забыли.

      И вот в один промозглый осенний вечер, когда за окном хлестал дождь, безжалостно обдирая остатки житейского оптимизма словно последние листья с оголенных деревьев, зазвонил тревожный звонок, и на пороге возник он, владелец собачьего семейства! Злодей коварно улыбнулся, извлек из- под развевающегося на ветру черного плаща и сунул мне, понимаете ли, прям-таки под нос, обещанный подарочек. Щеночка. Я, бесспорно, слегка обалдел и постыдно уронил в моральную лужу костыли здравого смысла, но отступать было некуда: мужик сказал – мужик сделал! Обещал взять… взял.

      Чтоб его! И владельца, который бесстыдно воспользовался моей маленькой винной слабостью, и меня самого, которого жизнь не учит ничему, ну и… полупуделя, который со временем значительно подрос и уже мало походил на очаровашку-варежку.

      Вот так и завелся у нас этот самый пес. Нежданный, нелюбимый и совершенно ненужный.

      У меня, вернее, не у меня лично, а у нашего многочисленного семейства, к тому времени в наличии было два пса, три кота, кошка и хомячок. Один пес, весьма устрашающей внешности, «сторожевал» в будке во дворе. Этот уличный дворняг-увалень с хромой лапой, подобранный моей жалостливой тещей, был дурной на всю голову, но такой же на всю голову добродушный – с улицы запросто заходили соседи и вовсе незнакомые, пес радостно встречал каждого входящего. Хотя свои охранные обязанности он исполнял чисто символически, этому балбесу в нашем безалаберном семействе прощалось все, даже его безостановочные тявканья по поводу и без, даже то, что он еще был и шкодлив до безобразия – то сгрызет или перепортит что-либо, то огород истопчет и перероет, то еще что непотребное сотворит…

      Про хомяка мне сказать нечего, его вроде бы откуда-то принесли дочки. Как я предположил, со своим «добрым отцовским юмором», наверное, хотели котиков покормить, а может, сами коты его притащили, а проголодавшиеся детишки отобрали у них добычу.

      А в доме обитал злобный, как тысяча нильских крокодилов, такс с наглой мордой, не скрывающей намерения сожрать либо задушить все живое, явившееся его взору, за исключением моей жены, с которой был кроткой овечкой, но лишь только с ней. Такс чувствовал себя царем природы, жену нежно обожал, а всех остальных