Элиас (Илья) Бикерман. Петербургский пролог / Elias Bickerman. Petersburg Prologue. Ирина Левинская

после гражданской войны, не говоря уже об Соединенных Штатах в эпоху Маккарти, всякий, кто воевал в Красной армии, рассматривался как большевик, которому нельзя было доверять, независимо от того, какие взгляды он после высказывал… Это относилось в первую очередь к евреям, которых всех подозревали в принадлежности к жидокоммунистическому заговору… Нетрудно видеть, почему Бикерману понадобилось сделать вид, что он служил у белых»35.

      Все это справедливо, но следует отметить, что для того, чтобы избежать подозрения в принадлежности к коммунистическому заговору, Бикерману не нужно было делать вид, что он служил у белых, – достаточно было сказать, что он вообще не служил в армии. Да и за белого офицера Бикерман выдавал себя не в эмигрантской среде, где было много белогвардейцев и его легко могли бы изобличить, а говорил об этом своим друзьям и ученикам (Баумгартен ссылается на Фаусто Паренте и Нину Гарсоян) и коллегам, жившим в СССР. 14 ноября 1925 г. на ежегодном торжественном собрании, проведенном Русским национальным студенческим союзом в Берлине в своем клубе, которое было посвящено восьмой годовщине со дня основания Добровольческой армии36, Бикерман выступил не как ветеран Белого движения, а как представитель студенчества. В тот вечер среди ораторов были известные участники Белого движения: генерал А. А. фон Лампе, генерал-майор Н. И. Глобычев и идеолог движения И. А. Ильин – в этой среде выдавать себя за белогвардейца было немыслимо.

      Вот как описывает его выступление берлинская ежедневная эмигрантская газета «Руль»: «После ряда приветственных речей, произнесенных В. К. Тубенталем, А. А. ф. Лампе, Н. И. Глобычевым и чтения посвященных Белому движению стихов, “старшим” ответил студент И. И. Бикерман, указавший, что для молодого поколения “Белое движение не одно из его переживаний, а единственное все заполняющее и призывал оставить политиканство, блюсти ненависть к поработителями до победы над ними, с тем, чтобы стать незлопамятными после освобождения России”»37. Кстати, воспоминания Иосифа Бикермана, в которых говорится о службе сына в Красной Армии, вышли на русском языке в Париже как раз в эпоху маккартизма, так что, похоже, никакой угрозы в упоминании об этом факте семья не видела.

      Мне кажется, причины, по которым Бикерман говорил о себя как о белом офицере, состояли не в прагматическом политическом расчете, а совершенно в другом. Об этом речь пойдет дальше.

      Дата рождения

      Илья Бикерман (домашнее имя – Люша) родился в Кишиневе в 1897 г. Согласно части сохранившихся документов днем его рождения было 1 июня по старому стилю. Так, например, следует из свидетельства о рождении, выданного 30 января 1906 г. в Кишиневе, которое находится в его университетском деле:

      «Свидетельство № 119

      Дано от Кишиневского Городового Раввина за надлежащей подписью и печатью в том, что в метрической книге о родившихся евреях г. Кишинева за 1897 год значится под № 414 мужской графы акт следующего содержания: “тысяча восемьсот

35

Baumgarten. Elias Bickerman. P. 40.

36

На собрании, посвященном пятой годовщине, выступал его отец с докладом «Подвиг Белой армии», см.: Schlögel K., Kucher B., Suchy B., Thum G. (herausg.). Chronik russischen Lebens in Deutschland 1918–1941. Berlin: Akademie Verlag, 1999. № 2005. В докладе он, в частности, осудил русскую общественность, выявившую «свою полную несостоятельность на второй уже день февральской революции». Она же, по словам Бикермана, «погубила и белых» (Дни. № 25. 28 ноября 1922 г.).

37

Руль. № 1513. 22 ноября 1925 г. С. 6. Баумгартен со ссылкой на «Хронику русской жизни в Германии в 1918–1941 гг.» (Schlögel, Kucher, Suchy, Thum (herausg.), Chronik russischen Lebens. № 4406 = http://russkij-berlin.org/Chronik-1925.html) пишет, что участниками собрания могли быть только ветераны Белой армии и те, кто получил специальные приглашения. Это утверждение основано на неверной интерпретации слова Mitglieder, которое означало не членов белого движения, а членов Студенческого союза; см. объявление о предстоящем собрании в «Руле» (№ 1507.14 ноября 1925. С. 4), которое послужило источником для авторов «Хроники»: «В субботу 14 ноября в 8 ½ часов вечера в клубе Рус<ского> Нац<ионального> Студ<енческого> Союза в ознаменование 8-ой годовщины Добровольческой Армии устраивается “Чашка чая”. Вход для не членов союза по особым приглашениям».