Шерли. Шарлотта Бронте

закипел, роскошен и широк;

      Но я пока смогла всего один глоток

      Отпить из полного бокала.

      Покамест для меня еще цветет весна,

      А мне хотелось бы все года времена

      Познать и увидать воочью;

      Цветок, сверкающий росой в родном саду,

      Я утро встретила, теперь полудня жду,

      Чтоб опочить лишь с солнцем, ночью.

      Мур слушал, опустив глаза, затем украдкой поднял их на девушку; откинувшись в кресле, он незаметно для нее принялся ее разглядывать. Разрумянившаяся, с сияющими глазами, она была полна того оживления, которое скрасило бы и невзрачную внешность; но здесь такое слово неуместно. Солнце проливало свой свет не на бесплодную сухую почву, а на нежное цветение юности. Все черты ее лица были изящны, весь ее облик дышал очарованием. В эту минуту – взволнованная, увлеченная, полная воодушевления – она казалась красавицей. Такое лицо способно было пробудить не только спокойные чувства, уважение или почтительное восхищение, но и более нежные, теплые, глубокие: симпатию, увлечение, быть может, любовь.

      Окончив читать, она повернулась к Муру, и глаза их встретились.

      – Ну, как я читала – хорошо? – спросила она, и на губах ее заиграла беззаботная улыбка счастливого ребенка.

      – Право, не знаю…

      – Как не знаете? Вы не слушали?

      – Слушал и смотрел. Вы очень любите стихи, Лина?

      – Прекрасные стихи не дают мне покоя, пока я не выучу их наизусть и не сроднюсь с ними навсегда.

      Мур ничего не ответил, и несколько минут прошло в молчании. Пробило девять часов, вошла Сара и сказала, что за мисс Каролиной пришли.

      – Вот и окончен наш вечер, – заметила Каролина. – Не скоро еще удастся мне провести здесь другой такой же.

      Гортензия давно уже клевала носом над вязанием; в полудремоте она, очевидно, не расслышала слов Каролины.

      – А почему бы вам не оставаться у нас почаще? – заметил Роберт. Взяв со столика ее зимнюю накидку, он заботливо укутал кузину.

      – Я люблю приходить сюда, но навязывать свое общество, добиваться приглашений мне не хочется, вы и сами это понимаете.

      – О, я все понимаю, девочка. Подчас, Лина, вы журите меня за желание разбогатеть; но ведь если бы я стал богатым, вы всегда жили бы здесь; вернее, вы были бы со мной, где бы я ни жил.

      – Это было бы хорошо, но даже если бы вы остались бедным, очень бедным, мне было бы хорошо с вами! Спокойной ночи, Роберт!

      – Я обещал проводить вас.

      – Да, но мне показалось, что вы об этом забыли, и я не решалась напомнить вам, хоть мне и очень хотелось. Стоит ли вам идти? На дворе холодно, и раз за мной пришла Фанни, право, нет никакой необходимости…

      – Вот ваша муфта. Не станем будить Гортензию, идемте.

      Быстрым шагом прошли они короткий путь и расстались в саду, даже не поцеловав друг друга, а только обменявшись коротким рукопожатием. И все же, когда Роберт ушел,