Шерли. Шарлотта Бронте

да вы не так кроите!

      – Верно, верно, но я только еще надрезала, ничего страшного.

      Дверь в кухню отворилась, и вошел Мур, промокший и озябший. Каролина оторвалась было от материи, но сейчас же опять склонилась над работой, словно хотела скрыть лицо и придать ему спокойное выражение; однако это ей не удалось, и когда глаза их встретились, она вся сияла радостью.

      – А мы вас уже не ждали, меня уверили, что вы задержитесь.

      – Но я обещал вам вернуться пораньше, и уж вы-то, надеюсь, меня ждали?

      – Нет, Роберт, и я уже отчаялась, ведь шел такой дождь. Но вы промокли, озябли, скорей переоденьтесь; если вы простудитесь, я… мы все будем виноваты.

      – Я не промок, ведь я был в плаще. Все, что мне нужно, – это сухие туфли… До чего же приятен огонь после того, как проедешь несколько миль под дождем и ветром.

      Мур стоял рядом с Каролиной у плиты, грелся, наслаждаясь благодатным теплом, и смотрел на медную посуду, блестевшую на полке. Случайно опустив взгляд, он увидел раскрасневшееся личико, обрамленное шелковистыми прядями волос, сияющие от счастья лучистые глаза. Сары в эту минуту в кухне не было – она понесла поднос в гостиную и теперь выслушивала там очередной выговор хозяйки.

      Мур положил руку на плечо кузины, наклонился к ней и поцеловал в лоб.

      – Ах, – вырвалось у нее, словно этот поцелуй придал ей смелости, – я чувствовала себя такой несчастной, когда думала, что вы не приедете. Зато теперь я счастлива! А вы счастливы, Роберт? Вам приятно возвращаться домой?

      – Да, во всяком случае, сегодня.

      – Вы в самом деле не думаете больше о машинах, о делах, о войне?

      – Сейчас нет.

      – Значит, вам уже не кажется, что ваш домик слишком тесен и беден для вас?

      – В эту минуту нет.

      – И вас уже не печалит мысль, что богатые и влиятельные люди забыли вас?

      – Хватит, Лина. Вы напрасно думаете, что я добиваюсь милостей сильных мира сего. Мне нужны только деньги, прочное положение, успех в делах.

      – Вы всего добьетесь своими достоинствами и талантом. Вам суждено стать большим человеком – и вы им станете!

      – Если вы говорите от чистого сердца, то укажите мне способ достичь такого благополучия. Впрочем, я и сам знаю этот способ не хуже вас, но выйдет ли что из моих усилий? Боюсь, что нет!.. Мой удел – бедность, невзгоды, банкротство. Жизнь совсем не такая, какой она представляется вам, Лина.

      – Но вы такой, каким мне кажетесь.

      – Нет, не такой.

      – Значит, лучше?

      – Гораздо хуже.

      – Нет, лучше, я знаю: вы хороший.

      – Откуда вам это известно?

      – Я вижу это по вашему лицу; и я чувствую, что вы на самом деле такой.

      – Вы это чувствуете?

      – Да, всем сердцем.

      – Вот как! Ваше суждение обо мне, Лина, идет от сердца, а должно бы идти от головы.

      – И от головы тоже; и тогда я горжусь вами, Роберт. Вы и не представляете себе, что я о вас думаю!

      Смуглое