Шерли. Шарлотта Бронте

на портрет, и это вселило в нее еще больше веры в свое счастье; в безмятежно радостном настроении она легла спать.

      И в таком же безмятежно радостном настроении встала Каролина на следующее утро; когда же, войдя в столовую к завтраку, она ласково и приветливо поздоровалась с дядей, то даже этот маленький бесстрастный человек не мог не заметить, что племянница его становится «премилой девушкой».

      Обычно она была тиха и робка, послушна, отнюдь не словоохотлива, но сегодня она разговорилась. Их беседы ограничивались повседневными мелочами: с женщиной, тем более с девушкой, мистер Хелстоун не считал нужным говорить на более серьезные темы. Каролина уже побывала в саду и теперь сообщила ему, какие цветы начинают показываться на клумбах, спросила, когда садовник придет привести в порядок лужайки, и заметила, что скворцы уже поселились на колокольне (церковь Брайерфилда была расположена рядом с домом священника), – удивительно, однако, что их не отпугивает звон колоколов!

      Мистер Хелстоун на это ответил, что «птицы, как и все другие глупцы, которые только что соединились, заняты друг другом и бесчувственны ко всяким неудобствам». Но Каролина, счастливая и потому осмелевшая, отважилась на этот раз возразить дядюшке:

      – Дядя, вы всегда говорите о супружеской жизни с оттенком презрения. Вы считаете, что люди не должны вступать в брак?

      – Разумеется! Самое умное – жить в одиночестве, в особенности женщинам.

      – Разве все браки неудачны?

      – Почти все, а если бы люди не скрывали правды, то выяснилось бы, что счастливых браков вообще не бывает.

      – Вы всегда недовольны, когда вам приходится венчать, – почему?

      – Не особенно приятно быть посредником в явных глупостях.

      Мистер Хелстоун разговаривал очень охотно, казалось, он был рад поучить племянницу уму-разуму. Она же, видя, что ее дерзость сходит ей с рук, отважилась спросить:

      – Но почему брак – это глупость? Если двое любят друг друга, почему им не соединить свои жизни?

      – Они наскучат друг другу, наскучат не позже, чем через месяц, – двое в одном хомуте не могут быть друзьями: они товарищи по несчастью.

      – Можно подумать, дядя, что вы сами никогда не были женаты и прожили всю свою жизнь холостяком!

      Замечание Каролины было продиктовано отнюдь не простодушной наивностью, но чувством протеста, досадой на дядю за его нелепые взгляды.

      – Да так оно и есть.

      – Но ведь вы были женаты! Почему же вы изменили своим взглядам?

      – Нет человека, который бы хоть раз в жизни не наглупил!

      – И что же, вы с тетей наскучили друг другу и страдали, живя вместе?

      Мистер Хелстоун только презрительно выпятил нижнюю губу, наморщил свой смуглый лоб и буркнул что-то невразумительное.

      – Разве она не была для вас подходящей женой?