Руины Арха 2. Убийца. Олег Геннадьевич Фомин

против кого бунтовал?

      Принц пригладил лысую голову.

      – О-о, против кого только не бунтовал. Но так давно, что… Эй, ты что-то говорил про ужин!

      Азартно потер ладони, те пролили водопад звонких радужных искорок.

      – Сожру хоть стадо морозавров. Давай, приятель, колись, чем собирался набить пузо?

      Я хмыкнул.

      – Тебе ли не знать… Ты вообще-то весь мой ужин и слопал, кабан безногий. Куда только влезло…

      Принц, потупившись, чешет в затылке, один глаз стал больше.

      – Думал, подношение. Лежало-то на алтаре. Кстати, а где невинное дитя, что меня разбудило?

      В этот момент пискнул смыш. Мой разум получил письмо от маленького друга в виде образа: серая толща камня, внутри, как косточка в персике, твердый лиловый шар, в нем юная жизнь зовет маму. Шар скован камнем, не может развернуться, еще немного, и задохнется.

      – Его придавило!

      Я рванул к заваленному выходу, начал крошить, разбирать. Плита рассыпается хорошо, сеть трещин густая, как грибница, что росла много лет. Но все равно копать и копать…

      – Да не суетись.

      Призрак легким жестом заставил посторониться, хотя не понимаю, как, он же бестелесный. Но я отступил, едва увидев, как он меня коснулся.

      Дух, тем временем, стал зыбким, трещины впитали струйки алмазного песка, он исчез в огромном пласте плит. Я услышал звук, вызывающий ассоциации с термитами, что грызут дерево, превращают в стружку…

      Каменная дверь в считанные секунды рассыпалась, растеклась, сапоги лизнул новорожденный, еще горячий песок, передо мной теперь холмик щебенки.

      Меж камушков взвиваются вверх алмазные ручейки, из них собирается облако, возникает знакомая фигура и глаза красноречивее любых слов.

      – Глаз-алмаз – это про меня. Только у меня алмаз вообще все. Не разрушишь. А вот алмаз распилит почти все.

      Дух развернулся ко мне спиной, лицо к скалам обломков.

      – Как он выглядит? – спросил он.

      Я все еще под впечатлением.

      – Кто?

      – Не тупи.

      Я встрепенулся.

      – Малыш, отправь ему картинку, – попросил Бориса.

      Пара секунд – и визг, я вздрогнул, смыш на моем плече подпрыгнул и упал в карман плаща.

      Осторожно запускаю туда кисть, но вылезать смыш не хочет, напуган. Я оставил его под тенью кармана, ладонь бережно гладит мохнатый комочек.

      – Что такое, малыш?

      Пробую подключиться к его мозгу, но Борис наглухо задраил ментальные люки, словно в бункере перед ядерным ударом.

      – Он побывал у меня в разуме, – объяснил дух. – Мысли у меня как ледяная вода у берегов Антарктиды. Или как магма в аду, выбирай, что милее. Извини, маленький лорд, забыл поставить глушилку для гостей… О, да у нас тут сливра!

      Я не понял.

      – Чего?

      – Сливра, – повторил принц чуть раздраженно. – Фиолетовая бронтера. Это она меня разбудила?

      – Уж точно не мы с Борисом, – проворчал я в тон. – На такую глупость способен либо идиот, либо ребенок.

      – Либо идиот, притащивший ребенка.

      – Да, только идиот мог разбудить древнего балабола, который