Жила Жизни. Андрей Васильевич Шульга

не стыдно, Маша ? Вы таким поведением падаете до уровня самой пошлой потаскухи, вы уподобитесь шлюхе.

      – Пусть так, но я не прощу себе всю жизнь тот факт, если мой дедушка умрет из – за моей глупости.

      – Так, так. Брючков демонстративно затушил окурок в пепельнице.

      – Кто нибудь знает, что ты пришла ко мне?

      – Нет.

      – Встань и закрой дверь.

      Маша повиновалась, подошла к двери и закрыла ее на ключ. Повернулась лицом к Брючкову. Брючков приказал:

      – Снимай с себя одежду, и потихоньку.

      Дрожащими руками Маша начала раздеваться. Брючков наслаждался происходящим чувствуя как плоть восстает во всей мужской силе, он торжествовал, предвкушая долгожданную близость, мечта сбывалась. Когда Маша осталась в чем мать родила, прикрывая, стыдясь обнаженные, не тронутые ни разу мужчиной красивые упругие груди, Брючков в очередной раз приказал :

      – Встань на колени и ползи ко мне.

      Маша опустилась на колени, из ее глаз брызнули слезы, она медленно двинулась к Брючкову, деревянный неровный пол больно врезался занозами в колени. Брючков смотрел на нее как удав на приговоренного кролика. Медленно расстегнул партупею и ширинку. Маша на коленях подползла к своему издевателю. Хриплым от стыда и страха голосом попросила, взяв с груди серебрянный крестик, висевший на ее шее, выставила перед собой:

      – Поклянитесь, что после этого выпустите моего дедушку, поклянитесь перед богом.

      Не задумываясь, с ухмылкой на лице, испытывая в теле приятную дрожь, Брючков ответил.

      – Конечно, клянусь, сладкая моя. Он взял ее груди и буквально простонал. Иди ко мне, все будет хорошо.

      Брючков насиловал Машу в извращенной форме до двенадцати часов ночи, периодически заставлаяя ее пить с ним спирт. Наконец, насытившись и осуществив все свои самые поганые мечты в отношении ее, он позвонил по внутреннему телефону в караульное помещение:

      – Караулка, это Брючков, кто говорит ? А, старшина Спиридонов, быстро ко мне…

      Спиридонов не заставил себя долго ждать, прибежал через пять минут. Брючков сам открыл ему дверь. Маша лежала на своей шубе, совершенно обессиленная, бесстыже раскинув голые ноги. Увидев молодое обнаженное женское тело Спиридонов присвистнул:

      – Ничего себе.

      Брючков прикрыл за ним дверь.

      – Ты только подумай, Спиридонов, пришла сучка пьяная и предлагает себя мне – порядочному чекисту взамен на то, чтобы я выпустил ее деда.

      Спиридонов, подыгрывая своему начальнику, досадливо покачал головой, Брючков продолжил :

      – Делаю тебе новогодний подарок, тебе и всем старослужащим в караулке, деду Пантелею всыпьте еще раз как следует и утром освободить, понял ?

      – Так точно. Немного потоптавшись, предложил:

      – Может ее апосля Лохматому отвезти?

      Брючков хмыкнул:

      – Ты что , дурак, они ее сожрут.

      Ее ведь оставлять так нельзя, как бы местные мужики не взбунтовались.

      – Ты за это не переживай, еще сегодня на танцах все село знать будет, что пьяная Маша весь солдатский караул через себя пропустила.

      Спиридонов