Время летучих паутин. Двадцать саженей к югу. Владимир Сметанин

Сергунька, – сказал он однажды внуку, – сохраняй эту книгу. 50 на 50, что в ней действительно скрывается такой секрет. Из этих оптимистических 50-ти – 50 за то, что богатство ещё никто не прибрал. В общем, некоторые шансы есть. Но тут уж как повезёт. Бросать всё ради поисков его не стоит. Книга и сама по себе не безделица – библиогрфическая редкость. Вышла малым тиражом, после революции переиздавать её никто не собирался: кому нужны россказни о толстосумах – якобы заботниках народных? Тут есть ещё одна, похожая – «Честь и достоинство. Славные имена России». Тоже неплохая вещь, но без секрета. И не такая редкая.

      – Но если Козлов поручил это дело другу, то уж, наверное, передал и натурально, где таятся сокровища. Почему же их не отыскали и не пустили на благо? – спросил внук.

      – Я и сам об этом думал. И сдаётся мне, что для блага время тогда ещё не пришло. Власть менялась. Белые и красные. Отдать золото одним – они накупят пулемётов и маузеров, отдать другим – они накупят маузеров и пулемётов. Какое уж благо! Скорее всего, батя решил дождаться лучших времён. Козлов, наверное, то же самое имел в виду, когда встроил в книгу своё завещание. Если оно там есть. Но отец не сомневался в этом, наказывая хранить её. «Чуть подрасти, – говорил он, – я тебе объясню, что за секрет». Но объяснить не успел: умер от тифа, когда был призван на строительство дороги.

      Сергей достал книгу «Достойные люди Средней полосы», повертел в руках, снова, в который уже раз, перелистал страницы, числом более трёхсот, силясь проникнуть в мысли мецената. Единственное, что привлекало в ней внимание – фотография семи человек, четверо из которых в переднем ряду сидели, а ещё трое стояли за ними. Лица у всех напряженные – видно, им очень долго приходилось выдерживать статичную позу, не кашлять и не моргать. Солидные люди, сразу видно. Все поименованы. Вот и главный герой, сидит крайний справа – Козлов. Остальные шестеро, как и он, ничем не выделялись, если не считать высокого человека с трубкой. Сто лет… Но ребус, безусловно, занимательный. Хотя до пенсии Сергею ещё далеко.

      Никаких пометок в книге не имелось, как не нашлось и загнутого уголка страницы, ни одна не была надорвана или продырявлена. Лишь на форзаце пристроилась краткая запись: «Сиживал!» Словечко-то какое!». Словечко и вправду попалось давнему читателю роскошное, былинное. Но что из того? Больше никаких знаков. Головоломка что надо! Выход оставался один – прочитать произведение – вдруг отыщется нечто вроде особо выделенного географического пункта или ещё что-то в этом роде?

      Чтение, на которое он потратил три вечера, не дало никакого результата.

      – Или я тупой, или меценат слишком уж умный! – с досадой воскликнул молодой Вешкин и отложил книгу, раскрыв её на странице с фотографией. Ему показалось, что застывшее лицо Козлова на миг вдруг издевательски скривилось в ухмылке.