Дырчатая Луна. Владислав Крапивин

Зачем? – спросил Лесь, посопев (нос, кажется, припух).

      – Затем, чтобы впредь такие безобразия не повторялись.

      – Пускай не рисует, не будет и повторений, – ответствовал Лесь, ощущая полную правоту.

      – Вязников, конечно, тоже виноват, – вмешалась Оксана Тарасовна. – Однако начал ты! Зачем выяснять отношения кулаками?

      Лесь посопел опять и разъяснил:

      – Я, собственно, головой…

      – Головой ты ему попал в корпус, – уточнил Виктор Максимович. – А синяк под его глазом – несомненный след кулака.

      – Да? – с интересом откликнулся Лесь. – А где он?

      – Я же говорю: под глазом.

      – Вязников где? Отчего со мной с одним разбираются?

      – А оттого, голубчик, что твой… соперник направлен стирать со стены свое художество, – сообщила Нина Владимировна. – Не волнуйся, отвечать будете оба по справедливости.

      – Это совершенно бессмысленно, – сказал Лесь с некоторым сочувствием к Вязникову. – Уголь от белой стенки не оттереть, придется закрашивать.

      – С этим мы разберемся, – добавила строгости директорша. – Ты лучше скажи: с тобой что делать?

      – Что хотите, – откликнулся Лесь со спокойствием плененного героя, который успел совершить задуманный подвиг.

      – Чего уж тут делать-то, – заметил Виктор Максимович. – И так собственным носом поплатился человек. Можно сказать, искупил кровью.

      «Музыкантша» и «художница» хихикнули и опасливо глянули на директоршу. Будто школьницы. Оксана Тарасовна (тоже еще молодая, но более опытная) сказала опять со стоном:

      – Но как он будет сидеть на открытом уроке? Там мои коллеги из пединститута, речь пойдет об эстетическом воспитании, а он в таком виде…

      Лесь опасливо тронул нос:

      – Очень распух?

      – В порядке твой нос! Но рубашка!

      Лесь вспомнил, глянул себе на грудь. Мамочка! Десяток бурых пятен.

      – Да-а… – тихонько вздохнул он.

      – Вот тебе и да! Марш домой и переоденься. На этот урок не попадешь, но хотя бы придешь на пятый, на музыку.

      Лесь бросил взгляд на «музыкантшу»:

      – Я, наверно, не успею.

      – Значит, будешь прогуливать да завтра. По собственной вине, – сообщила Оксана Тарасовна.

      – А завтра воскресенье.

      – Ты надо мной издеваешься, да?

      – Отнюдь, – сказал Лесь.

      – Брысь отсюда, – печально велела Оксана Тарасовна.

      – Виктор Максимович, платок я выстираю и в понедельник принесу, – с достоинством проговорил Лесь.

      – Буду весьма признателен.

      – До свидания. – И, трогая нос, Лесь покинул учительскую.

      – Вот сокровище растет, – сказала ему вслед утомленная педагогическими заботами Нина Владимировна. – Господи, скоро ли на пенсию?

      – Он знаете на кого похож? – весело вмешалась «музыкантша». – На маленького бродягу-скрипача из фильма «Солнце Неаполя». Есть там такой персонаж, дитя итальянских улиц.

      – Не итальянских улиц, а здешней окраины, – проворчала Нина Владимировна. –