Дырчатая Луна. Владислав Крапивин

И сам опять малость смутился. И сердито объяснил:

      – Я купаюсь так, потому что как раз боюсь.

      – Чего?

      – Если дома заметят, что плавки влажные, сразу воспитание: «Ах, ты снова бегал на пляж после уроков! Без спросу!»

      Девочка посмотрела веселее, чем прежде.

      – В точности как у меня! Мне тоже не велят без спросу! А начнешь отпрашиваться – сразу охи да ахи! «Нельзя одной, утонешь, захлебнешься!» А иногда так хочется окунуться… Тебе хорошо, такое тайное место…

      – Ну, так пользуйся случаем, – великодушно сказал Лесь. – Сейчас-то ты не одна к тому же. Совесть твоя будет чиста…

      Девочка поежилась:

      – У меня купальника нет…

      – Пфы! Ты же еще плоская, как сушеная тарань, – от души успокоил ее Лесь. – В твоем возрасте девчонки сплошь в одних плавках купаются, как пацаны.

      Лесь думал, она рассердится хотя бы для вида. Но девочка отозвалась все так же нерешительно:

      – Ничего подобного. Нам в бассейне всем всегда велят в купальниках…

      – Здесь же не бассейн, воспитательниц нету. А я смотреть на тебя не буду, не бойся…

      – Подумаешь, – сказала она с жалобной храбростью. – Я и не боюсь.

      Конечно, Гайка соврала, на самом деле она боялась. Однако искупаться хотелось ей отчаянно: изжарилась она в своем шерстяном платье с глухим воротником. Но не только в этом дело. Была еще вина перед Носовым.

      Если бы Гайка сразу поняла, почему он тогда, из воды, кричал ей «отвернись», она бы не только отвернулась, а глаза бы зажмурила и уши заткнула. Но у нее в ту минуту словно заскок в мозгах случился: смотрит и ничего не понимает. Да еще глупое упрямство взыграло! Теперь, когда все так получилось, Гайка терзалась в душе. Дура бессовестная! Называется, подружилась с человеком!

      Как же теперь оправдаться перед Носовым?

      Может, если она сейчас послушается его, искупается, он перестанет на нее обижаться. Ведь она докажет, что доверилась ему полностью. И получится, что между ними есть уже какая-то ниточка. («Желтая нитка», – мелькнуло у нее…) И тогда, значит, эта бухта вроде бы и ее, Гайкина, тоже. Немножко…

      Конечно, так рассудительно Гайка не думала (мысли прыгали и были отрывочными), но чувствовала именно это.

      – Ты только все-таки отвернись, ладно?

      – Пожалуйста.

      Гайка зашла за камень, скрывший ее по пояс. Покосилась на Носова. Тот лежал головой на согнутом локте, будто спал! Гайка присела, торопливо стянула с себя все, кроме красных мальчишечьих плавок, опять глянула на дремлющего Носова. Видна была только белая лохматая макушка. Гайка вдруг совершенно неожиданно для себя показала этой макушке язык. Тут же испугалась и неловко добежала по твердым голышам до воды. Опасливо, но торопливо стала входить в нее, держась за выступ скалы.

      Она погрузилась по пояс, почти перестала бояться и тихонько взвизгнула от радостной прохлады, когда волна подкатила до груди. И тут услыхала:

      – Часы-то сними, растяпа.

      Носов, приподнявшись, глядел с камня.

      – Ой!.. – Часики тикали на запястье. Но Гайка испугалась не за них. – Обещал, что не будешь смотреть!

      – Во-первых, я случайно. Во-вторых, ты уже в воде. А если бы я не заметил,