Сиреневая книга, или Предиктивные мемуары. Alex PRO

погоди ты, – остановил он приподнявшегося было Ходырева, – дай договорить-то! Можно, да? Ну, спасибо! Война у нас особенная. Истинный противник размазан среди баранов. Я обеими руками за то, чтобы все, блядь, их советники, дикие гуси, котики и прочая приезжая живность ехала на родину консервами. Чтобы хай там стоял, за «нет войне, все гоу хоум». Но – гражданскую войну надо прекращать. Надо переформатировать все это. Назвать всё своими именами. Людей надо просвещать, чтоб не жрали, Наглер, твою колбасу. Ее тогда и в продаже не станет. И рассуждать будет не о чем.

      Китайцы считали победой над врагом не его уничтожение. Они полагали победой ситуацию, когда враг становился другом. А нам сейчас хотя бы остановиться, не усугублять. Нахуя нам здесь Палестина?

      – Бонда, – вкрадчиво заключил Ходырев, – говоря другими словами, ты предлагаешь прекратить?… Отказаться от всего, за что полегло столько народу? Эти люди тебе недороги?

      Голос его крепчал и, с каждым словом, звучал все угрожающе: «Ты к чему клонишь?!! Мы за мир и лапки кверху?»

      – А вот не надо передергивать, – взвился Бонда, – я теми же словами тебе говорю: я предлагаю эффективное ведение боевых действий, а именно адресное уничтожение иностранной военной силы любыми результативными способами. Хоть мышьяком в коффэ. И активную информационную поддержку. Вплоть до хитрой работы с пленными. Война, блядь, до победного конца вам нужна? Конца, на котором мы тут уже давно крутимся? И с которого хотелось бы, наконец-таки, слезть. Не «на конец», а «наконец». Слитно пишется, а то масло масляное, нехуй ржать, бандерлоги! Все, политинформация закончена. Людям отдыхать надо.

      Ходырев сложил бумаги в портфель, внимательно осмотрел всех присутствующих, смачно плюнул на пол и вышел. Наглер встретился взглядом с Чеченом, тот покачал головой и прокашлялся.

      – Вот и вышел гражданин, достающий из штанин, – сказал Чапа. – Надо Ходыреву ружжо подарить, заместо его пукалки, и отправить за речку. Пусть воюет.

      – Я б за такую пукалку две своих отдал не глядя, – заметил Наглер, – таких уже лет пятьдесят не делают. Я одно не понял, глава наш с какого момента нарисовался?

      – Я вообще в ту сторону не смотрел, – пожал плечами Чапа, – честно говоря, продремал половину. Но тут галдели так, что и внизу слышно.

      Бонда догнал Ходырева в коридоре. Взял сзади за рукав и прошипел, уткнувшись в ухо:

      – Ну что, прапор? Всё записал? А ты не думал, что здесь как бы… передовая? И люди гибнут. Ты сам, что, горец? Или Кащей? Так у нас тоже есть специалисты… по иголкам в яйцах. Не задумывался? Не провоцируй! У тебя своя война, а у нас своя. Таких как ты, в городе три батальона, меряйтесь там языками, а здесь я мозги засирать не позволю… Выбей нам то, что уже который месяц просим… по вооружению и по людям. По людям, а не по алкашне, которую ты сюда подгоняешь. По спецам. А замотивировать я их и сам постараюсь.

      Глава 23. Деформация

      Все серьёзные жулики и бандиты являлись чьими-то агентами, и было… как-то «нецелесообразно» их «закрывать».

      То есть, периодически