Влечение. Истории любви. Ирада Вовненко

Подходит к Лизочке. Громко произносит:

      – Твоя прическа сегодня просто сказочна. Не подскажешь, где тебя подстригли так чудесно?

      Лизочка, польщенно вспыхнув, рассказывает что-то о студии креативной стрижки на Старо-Невском.

      – Спасибо, дорогая, – благодарит Ольга, почти не слушая, ей очень легко.

      В несколько торопливых шагов оказывается у своего автомобиля, прыгает за руль, облегченно плачет несколько минут, трогается с места. Едет за город, умело минуя уличные пробки, не раздражаясь на них, если все-таки приходится терять какое-то время. Остро и вкусно пахнет окончившимся дождем и свободой.

      В каком-то неизвестном ей до сих пор месте она тормозит у обочины автомобиль, выбирается наружу, снимает красивые, но не предназначенные для прогулок по полям туфли, и на цыпочках делает шаг вперед. Нагретая весенним солнцем влажная земля надежно держит ее, верная, как может быть верным только свой дом.

      «Желание страсти и любви одинаково для каждого человека, независимо от того мужчина это или женщина…»

      Редко, единичный случай, когда глаз цепляется за знакомый адрес и выходит не очередной клиент такси «Большой Город», а личный знакомый и даже родной человек, ты просто не веришь глазам и восклицаешь:

      – Аня, неужели ты?!

      – Разумеется, – отвечает она спокойно. Она всегда почти спокойна, садится на переднее сиденье, круги под глазами и совсем запавшие щеки, – разумеется, это я.

      – Может быть, кофейку быстро? Хорошо утром попить кофейку! – произношу с чуть фальшивым энтузиазмом, она соглашается и разглядывает меня тоже. Я вспоминаю, что мы не виделись года полтора. И сейчас действительно утро.

      И вот мы заскакиваем в непроснувшееся бистро на десять минут плюс ожидание официантки в оливковой униформе, и Аня вместо кофе заказывает чай и чудовищно огромную порцию мороженого со сливками – невооруженному взгляду не разобрать, где кончаются сливки и начинается мороженое. Она не ест, а рисует на поверхности десерта какие-то значки. Я присматриваюсь, вижу, что это буквы.

      – Как дела, – говорю бодро, – как твои дела?

      – С тех пор как мы расстались, ничего про него не знаю, – отвечает она, глядя в сторону.

      Недоверчиво смотрю на нее, беру в руки чашку кофе. Откладываю сахар. Никогда не понимаю, зачем к кофейной горечи приплюсовывать эту взятую взаймы сладость.

      – Почти не знаю, – кивает все-таки она, – кое-что знаю, например: я знаю, что у него есть новая девушка Настя, что работу он сменил. Так жаль, совершенно невозможно узнать главное.

      – А что главное? – спрашиваю, мне правда интересно. Вроде бы ясно. Девушка, работа. Все новое.

      – Как ты не понимаешь, главное, счастливы они или нет? Они уже почти год как вместе, это срок, а любит ли он ее? Насколько сильно? И если он ее любит сильно, то получается, что меня он не любит уже.

      Она яростно откусывает от большого ледяного куска. С полуоткрытом ртом пытается жевать как-то.

      Я молчу. Могу сказать, конечно, что с какой стати вообще главное –