Влечение. Истории любви. Ирада Вовненко

сырую, она живая.

      Промокнув губы, он опустился рядом с ней на пол, приподнял нежно за острый подбородок:

      – В этом ракурсе ты очень похожа на лисичку.

      Ольга рассмеялась, сравнение было для нее новым и понравилось. Сергей подхватил со стола бумажную салфетку с желтыми крупными цветами и ловко смастерил лисицу: мордочка, ушки, лапки.

      – Как настоящая! – восхитилась Ольга. – Это примерно таких ты заставляешь делать мою секретаршу Лизочку?

      – Нам надо сделать две, – серьезно заявил Сергей, вручая ей еще салфетку, – давай, учись…

      – Почему именно две?

      Ольга удивленно приподнялась на локте, обнажая свою великолепную грудь.

      – А, кстати, не уверен, – Сергей немедленно протянул руку и погладил ее грудь, – может быть, придется и три…

      В тот день они сложили трех лисиц.

      Теплая и сухая осень сменилась ожидаемым ненастьем и косыми дождями ноября, затем первым снегом, первый снег традиционно пах арбузом, Ольга была счастлива. Сергея безумно заводила – и вместе с тем обескураживала – резкая смена ее настроений. Иногда она приходила на свидание и холодно заявляла, что не хочет его видеть. Бросала ему в лицо какие-то злые бессмысленные слова, разворачивалась и уходила.

      Иногда они шли обедать и вдруг возникшее желание буквально накрывало их, они мчались в первый попавшийся отель, где после всего обязательно складывали лисиц из бумаги. «Как настоящие», – говорил Сергей. Ольга хранила их у себя, в ящике рабочего стола, называя «мой зоопарк»…

      Сергей никогда не искал особых эрогенных зон на ее теле. Он считал, что женщина является эрогенной зоной вся, целиком.

      Сергей мог быть как необыкновенно нежным, так и удивительно грубым. Однажды, в порыве страсти, он сильно ударил ее, оставил роскошнейший синяк, после чего бережно целовал вспухшую скулу, стоя на коленях, умоляя о прощении.

      Так прошло еще три месяца. Шел снег, небо спускалось все ниже. Встречаясь, они никогда не говорили про ее мужа и его Лизочку, девушку-секретаря, печальную мастерицу сервировки.

      Увлекшись этой чудесной игрой, Ольга не проявляла привычного рвения в работе и скоро заметила, что клиентов стало значительно меньше.

      Это взволновало ее, но как-то не сильно все же, и вот одним утром весны, разбирая почту, она ответила на неожиданный звонок мужа.

      – Знаешь, Оля, – негромко и спокойно сказал он, – я какое-то время поживу на даче. Я вчера съездил, посмотрел, закупил дров. Там вполне можно жить, даже и хорошо, мне понравилось. Кошки там ходят стаями. Обрадовались мне. Я их покормил, специально вот купил кошачьей еды.

      – Почему на даче? Что ты придумал? – Ольга почувствовала, как огромный ледяной ком образовался в горле и ползет вниз, раздирая на своем пути живую ткань.

      – Оля, я ничего не придумал как раз. А хочу придумать. Ты не волнуйся, у меня все в порядке, – договорил он.

      – Нет, подожди, ты что же, не объяснишь мне ничего?

      – Оля. Мы оба все понимаем. Захочешь