Мы все горим синим пламенем. Анатолий Андреев

было страшно даже вникать в смысл сказанных слов. И он тихо заговорил, обращаясь, скорее, к себе:

      – Не может быть! Иринка, дорогая! За что?!

      – Ты хочешь спросить, как это получилось? – было ясно, что Ирина рассчитывала на иную реакцию.

      – Нет, как получилось, я догадываюсь. Доигрались. А ты не могла ошибиться?

      – Не могла.

      Она подошла к нему в упор и прошептала на ухо:

      – Все симптомы налицо. По-взрослому. Ты плачешь? – добавила она тоном, каким отчитывают нашкодивших детей.

      – Это от радости. Не могу прийти в себя. Что же мы будем делать, дитя мое?

      – Во всяком случае, я собираюсь рожать. Розовощекого пузанчика.

      – Иногда дети даются родителям как наказание, Ирина.

      – Это если неправильно их воспитывать или самому жить неправильно.

      Горяева просто перекосило от ее слов.

      – Что с тобой?

      – У меня сломано ребро. Папе ты, надеюсь, еще не сообщала?

      – Пока нет. Но папа у меня душка, у него широкие взгляды на жизнь. Он любит меня. Он все поймет. Думаю, в конце концов, будет рад. Главное, чтобы я была счастлива, разве не так? Я понимаю щекотливость твоего положения. Мой папа – твой друг, и все такое. Но так получилось. Вот что бы ты сказал своей дочери, если бы узнал, что у нее будет ребенок, отец которого – твой друг? Я уверена, что…

      – Я бы убил его.

      – Кого? Ребенка?

      – Своего друга.

      – Отца своего внука?

      – Нет, подонка, соблазнившего мою невинную дочь.

      – А если дочь никто не соблазнял? А если она сама была на все согласна? Да еще, может, сама же и соблазнила… А? Ты бы убил дочь?

      – Сначала себя. А потом и дочь!

      – Значит, по-твоему, я поступила неправильно? Так? Значит, наши с тобой отношения – просто какая-то недозволенная игра? Ты – подонок, а я – шлюха. Поиграли – и разбежались. Как мило! И это все, чему научил тебя твой жизненный опыт? Наверное, я у тебя первая такая, беременная. Остальных ты успевал по-отечески отговорить, уговорить. Ты у нас большой мастер уговаривать.

      – Ирина! Опомнись! Что ты несешь!

      – А ты что сейчас сказал? Я думала, ты обрадуешься. Я думала, родить от мужчины ребенка – значит, оказать ему высшее доверие. Я доверилась тебе. Разве можно говорить женщине о любви и не хотеть от нее ребенка? Я думала, хоть для твоего поколения, хоть для тебя это святые вещи…

      – Ирина!

      – Не подходи ко мне!

      – Ирина!

      – Стоять!

      – Ирина… Ангел мой… Как отец и как… будущий отец… Ты войди в мое положение.

      – Ты думаешь, твое положение интереснее моего?

      В этот момент двери палаты открылись, и в нее с нескрываемым любопытством заглянул Оранж.

      – Ребята, что у вас тут происходит? Мы, например, уже обсудили свое будущее с Мариной…

      – Пошел вон! – вдруг звонким голосом заорала Ирина. Алексей Юрьевич мгновенно исчез, и дверь клацнула язычком замка.

      – Негодяй! Подонок! Предатель! – неизвестно кому кричала Ирина, и в дверь полетело все, что попало ей под руку: три яблока, а потом