Конец света сегодня. Надежда Первухина

великодушно махнул рукой Мара.

      Посетителя с дочерью увели крылатые охранники.

      Потом пошел целый поток калек и увечных, они все выпрашивали у Собхиты исцеления. И Собхита исцелял их, взамен беря с каждого виру в виде крови. С каждой выпитой каплей он становился сильнее и лучезарнее, и Сидор с болью в груди понял, что ему никогда не одолеть этого мальчишку. Для того чтобы победить зло, надо быть богом. А богом Сидор не был. Он вообще теперь не знал, кто он.

      Прошло некоторое время. День, по-видимому, клонился к закату, но поток просителей не оскудевал. Наконец Мара сказал крылатым охранникам:

      – На сегодня всё. Скажите жаждущим, что великий господин удалился на молитву.

      – Какую молитву? – тихо удивился Сидор. Разве богу нужно молиться кому-то, кроме себя самого?

      – Я читаю молитву о спасении и воссоединении моих дражайших родителей – моей матери Лалит и моего отца Леканта Светозарного.

      Эти имена Сидору ни о чем не говорили.

      Меж тем в беседке на столе разложили молитвенные принадлежности, и Собхита вознес долгую, проникновенную молитву своим родителям. Сидор глядел на ребенка и не понимал, как это все: чудеса, добро, зло и смерть – может уживаться в нем.

      Когда молитва была окончена, Мара вышел из-за спинки трона и, преклонив одно колено, сказал Собхите:

      – Мой славный господин, позволь преподнести тебе скромный подарок.

      Собхита захлопал в ладоши (меж ними засверкали молнии):

      – Я люблю подарки, учитель!

      Мара снял с плеча свой мешок и опустил его на мраморный пол. Развязал. По беседке распространился густой, какой-то медный запах. Сидор вдруг понял, что это за запах. Так пахнет кровь.

      – Я принес тебе члены твоего врага, о Собхита, – сказал Мара и с этими словами вытащил из мешка голову… Сидора Акашкина.

      «О боже, – в отчаянии подумал Сидор. – Ведь это же моя голова!»

      Но это было еще не все. Мара вытащил кисти рук, приговаривая, что теперь этим рукам никогда не взять меча и не выступить против великого Собхиты. Точно так же он вытащил ступни ног («Этим ногам никогда не приблизиться к тебе, о Собхита!»). Последними шли гениталии. Их Мара демонстрировал с особым сарказмом, подчеркивая то, что Сидор был оскоплен.

      – С телом твоего врага я разобрался, – сказал Мара Собхите. – Осталось только покорить его душу.

      – Не понимаю, – приподнял бровку мальчик.

      – В теле твоего врага пребывала душа какой-то женщины. Я отпустил ее в Бардо, ибо она бессильна что-либо сделать против нас. Но душу твоей жены, Вишну, я не отпущу. Потому что знаю, чья она.

      С этими словами Мара вытащил из заплечных ножен острейший клинок.

      – Нет, Мара, ты этого не сделаешь! – крикнул Вишну, загораживая собой несчастного Сидора и формируя в ладонях плазмоид.

      – Еще как сделаю, – ухмыльнулся бог.

      Меч и плазмоид сшиблись в воздухе. Во все стороны сыпанули золотые искры. Вишну и Мара бились, Сидор в теле Юдифи беззвучно рыдал – он больше никогда не вернется в свое тело, тела нет!!! – а беспечный Собхита лишь наблюдал за развернувшимся действом.

      – Учитель! –