Гибрид. Для чтения вслух. Игорь Беляев

два раза помолился, когда никого не было.

      На Никицкой в углу, как раз над бабушкиной швейной машинкой, висит икона с Божьей Матерью. Вот видите? И лампадка горит. Не от электричества. От масла.

      Я взял в руку гладкий камушек, который привезли мне папа с мамой еще раньше с юга. И молился так: «Господи, Исус-на-Кресте! Послушайте меня, пожалыста. И помогите, если сможете. Пусть мой папа перестанет сидеть в командировке и скорей приедет. Я никогда не буду пулять мячиком в Сумасшедшего. Простите меня за все грехи. Господи! Без папы – видите, как скучно? И мне, и маме. Устройте, пожалыста, для нас это доброе дело. А я потом всю жизнь буду жить, как вы хочете».

      Не знаю, слышит меня Господи или не слышит.

      Может, для Него я тоже еще маленький?

      ДЫМ КОРОМЫСЛОМ

      На бабушкин день рождения у нас на Никицкой – дым коромыслом!

      Съезжается вся семья. Ужас сколько народу.

      Вытягивается стол во всю комнату. На стулья раскладываются гладильные доски. Все равно мест не хватает.

      – И такой гвалт! – говорит моя другая бабушка.

      Дядя Петя – старший брат бабушки. Он только раз в год выбирается. С дочками.

      Все Коняевы. Дядя Саша, тетя Надя, Коля, Шурка, тетя Рита. Дядя Ваня с тетей Тасей – без Неро.

      Соня – Анина подруга.

      Тетя Катя – дочка генерал-губернатора. Она меня научила играть в пьяницу.

      Дядя Володя – колобок. Суфлер из театра.

      Тетя Капа – военный врач.

      И, канешно, все наши.

      Я мечусь как угорелый. Из кухни в комнату. Из комнаты в кухню.

      На столе – дедушкин сервиз. И бабушкины припасы.

      Вчера мы с Аней выучивали стихи.

      После чая я влезаю на стул и читаю с чувством, с толком, с расстановкой:

      Однажды в студеную зимнюю пору

      Я из лесу вышел, был сильный мороз.

      Гляжу, поднимается медленно в гору

      Лошадка, везущая хворосту воз…

      Это такая веселая история. Про мальчика Сноготка. Он ходит в лес за дровами. С отцом. И водит лошадку. А я с папой никуда не хожу. Потому что его все нет и нет. Он в командировке.

      И шествуя важно, в спокойствии чинном,

      Лошадку ведет под уздцы мужичок.

      В больших сапогах, в полушубке овчинном,

      В больших рукавицах, а сам – с ноготок…

      Гости радуются и хлопают.

      Тетя Рита сказала, что я – вылитый дед.

      А дедушка висит вон там, на стене. В роли Хлестакова.

      Бабушка тоже играла в театре, когда была совсем молодая. Это мне тетя Галя сказала, под большим секретом. Там она и дедушку подцепила.

      А женились они в церкви у «Ильи Обыденного».

      Бабушка туда ездит. На трамвае. И меня берет. Потихоньку.

      В церкви дают кусочек хлеба. С вином.

      Свечки горят, как на елке. Кругом картинки. Поют тихонечко.

      В лесу раздавался топор дровосека.

      – А что, у отца-то большая семья?

      – Семья-то большая. Да два человека

      Всего мужиков-то: отец мой да я…

      Я уже ложусь спать. А гости всё