Твоя звезда. Наталия Терентьева

он помнит смутно, кажется, завернул в какую-то армянскую лавочку, долго разглагольствовал с продавцом, пробовал разные продукты с диковинными, трудно произносимыми названиями, которые тот ему предлагал, купил орехи, которые рассыпал по дороге, и вот это мясо, бастурму, вкусную, ароматную, плохо прожевывающуюся. А огурцы стоят уже больше месяца, давно прокисли, он их помыл, залил водой с солью и поставил обратно. С хлебом и водкой – нормально, можно есть. Еще бы водка помогала и лезла в него…

      Мальчик сначала с опаской, потом всё смелее походил по его квартире, рассматривая Степины портреты со съемок, которые стояли на трех пустых широких черных полках в гостиной.

      – Ну, как тебе у меня? – спросил Степа, пока не понимая, как общаться с мальчиком.

      Он нашел у себя в шкафу упаковку загадочных макарон – тонких квадратных пластин – и положил их вариться, пытаясь вспомнить, откуда они вообще у него взялись.

      – Не очень, – ответил Гоша.

      – Почему?

      – Черное всё. Мне не нравится.

      – Мне тоже, – засмеялся Степа. – Поэтому я, наверное, скоро отсюда уеду.

      – Почему?

      – Потому что квартира не совсем моя. Не выплачена. Понимаешь?

      Он это впервые произнес и понял, что ничего страшного в этом нет. Его ночные страхи – как его будут выселять из квартиры – ничто в сравнении с тем, что сейчас может ожидать этого мальчугана, если его мать не спасут, а у него на самом деле нет других родственников.

      – От окна отойди, или давай я лучше его закрою, – сказал Степа.

      – Вон там мой дедушка живет, – вдруг заявил Гоша, не обращая внимания на его слова и показывая на какой-то дом.

      – Дедушка?! Точно?

      Мальчик кивнул.

      – А ты знаешь номер его телефона?

      Гоша помотал головой.

      – А номер квартиры?

      Мальчик неуверенно кивнул.

      – Ну, давай поедим и пойдем к дедушке. Как его звать?

      – Дед Матвей.

      – Твоя мама – Вера Матвеевна?

      – Нет… кажется… Артемьевна. Да! Вера Артемьевна!

      – А кто тогда дед Матвей? Папин отец, что ли?

      По лицу мальчика Степа понял, что пытать его бесполезно. Но к родственнику сходить нужно.

      – Я тебя точно в фильме видел, – заявил Гоша, когда Степа разогрел и налил ему супу. – Только ты там другой.

      – Волосы крашеные.

      – Нет. Ты там… такой… – Гоша поискал слово, не нашел, попытался показать руками и лицом, какой Степа в фильме. – Ты когда прыгнул там в воздух, я такой: «О-о-о…» – Гоша сделал одновременно испуганное и восхищенное лицо.

      – Ясно. – Степа хмыкнул. – А фильм тебе понравился?

      Гоша пожал плечами.

      – Да.

      – А ты вообще понял, о чем фильм?

      – Понял!.. Я такой сидел: «Э-э-э…» – Гоша показал, как он сидел, раздавленный и восхищенный.

      Вопросы у Степы иссякли. Есть некоторое отличие от собаки, которую Степа собирался брать… С этим мальчиком он чувствовал себя сейчас не лучшим образом. Как с ним разговаривать? Вроде всё понимает, отвечает на некоторые вопросы, но так странно говорит, может, они все так