Тангейзер. Юрий Никитин

как его настигают справа, вытащил из ножен меч и скакал так почти с минуту, затем резко ударил, не глядя, ощутил сильный толчок, пригнулся, над головой просвистело лезвие стальной кривой сабли, тут же натянул повод и ударил уже влево, снова больше ориентируясь на стук копыт.

      Если бы он оглянулся, сарацин успел бы что-то сделать, а так лезвие чиркнуло ему по лицу, и он с криком выронил саблю, вскинул руки, зажимая рану, и свалился в песок.

      Тангейзер развернул коня, молниеносно перехватил из-за спины щит и едва успел подставить его под удар сабли, но его меч сразу же достал противника в плечо, разрубив почти до середины грудной клетки.

      Четвертый из сарацин взглянул безумными глазами, заверещал, как заяц, торопливо повернул коня и понесся прочь, настегивая его справа и слева.

      Тангейзер, не выпуская меч из руки, объехал сбитых с коней, все трое ранены так тяжело, что вряд ли выживут, он подъехал к первому, которого ударил, ориентируясь по топоту копыт и отбрасываемой тени.

      Сарацин катается на земле, зажимая обеими руками живот, а оттуда из широкой раны лезут кишки.

      – За что? – спросил Тангейзер, все еще шумно дыша. – Разве у нас не перемирие?

      Сарацин простонал люто:

      – Ты… подлый франк… обесчестил…

      – Я? – крикнул Тангейзер. – Я никого…

      Сарацин выдавил сквозь стиснутые челюсти:

      – Айша… наша сестра…

      Тангейзер вздрогнул, сказал виновато:

      – Но… бесчестья не было! У нас любовь…

      Сарацин прошептал, кривясь отболи:

      – Это бесчестье… мы были должны… добей…

      – Не могу, – ответил Тангейзер. – Ты не враг мне.

      – Я умираю, – выговорил с трудом сарацин, – в муках… Ты же воин?

      Тангейзер сказал тяжело:

      – Я этого не хотел.

      – Мы тоже, – ответил сарацин. – Но это наш долг.

      Тангейзер сжал челюсти и опустил острие меча на левую сторону груди противника.

      – Прости меня, – сказал он. – Я хотел бы стать твоим братом. Айша была бы мне женой…

      Сарацин простонал:

      – Все… должно было… быть не так… Давай же! Прекрати эту адскую боль…

      Тангейзер задержал дыхание и с силой всадил клинок в грудь, острие отыскало сердце, Тангейзер чувствовал момент, когда сталь пронзила насквозь этот живой трепыхающийся комок. Сарацин вздрогнул, ноги вытянулись, он затих, глядя вытаращенными от боли глазами в синее небо.

      Тангейзер опустился рядом на колени и ладонью надвинул ему веки на глаза.

      За спиной послышался топот, по стуку копыт он узнал не только рыцарских коней, но и понял, что скачут к нему его друзья, Константин, Вальтер и Карл.

      Затем кто-то грузно соскочил на землю, и опять Тангейзер узнал Константина, только он так сопит и тяжело дышит, но не обернулся, не силах оторвать взгляд от неподвижного лица брата Айши.

      – Троих? – раздался веселый голос Вальтера. – Да ты хорош, Тангейзер!.. Молод еще, но в тебе живет великий воин!

      Тангейзер ответил глухо:

      – А