Тангейзер. Юрий Никитин

удалось ни Ричарду Львиное Сердце, ни Людовику, ни кому-либо из королей или императоров.

      Да и сам Фридрих, выступая в поход, заявил весело, что через месяц будет пить вино в Иерусалиме, ныне занятом сарацинами. Конечно, заявление смелое и, как считали многие, безрассудное, с другой стороны… этому императору раньше удавалось все задуманное.

      Пользуясь короткой передышкой, некоторые успели разжечь костры и жарили или просто подогревали куски мяса и хлеба.

      Когда Тангейзер, напоив коня, возвращался обратно, ему весело замахали от одного из костров.

      – Сюда, миннезингер!

      Тангейзер нахмурился, здесь он прежде всего рыцарь, хотя лютня всегда с ним, но смолчал, Вальтер всегда дружелюбен и деликатен, никогда не обидит намеренно.

      Карл и Константин жарят на прутиках мясо, и хотя оно уже и так жареное, но приятнее подержать над раскаленными углями еще раз и есть обжигающе горячее.

      – В четырнадцать лет, – говорил размеренно Константин, – его объявили совершеннолетним, три месяца спустя женился на вдовствующей венгерской королеве Констанции, а уже через два года германские князья, противники императора Оттона Четвертого, избрали его своим королем и призвали в Германию. Что бы сделал другой на его месте?

      Карл сдвинул плечами.

      – Не берусь судить, – прогудел он густым голосом, – но наш император да, повел себя весьма достойно и отважно! Передал управление Сицилией жене, а сам рискнул отправиться в Германию, по дороге заверяя всех в дружбе. Из Рима сразу в Верону, а так как все проходы в Альпах перекрыты войсками императора Оттона, сумел в труднейших условиях перейти Швейцарские Альпы по таким трудным тропам, где точно даже горный козел свернул бы себе шею…

      – Вот-вот, – сказал Константин. – У Баденского озера к нему присоединились шестьдесят рыцарей, но этого хватило, чтобы завоевать Германию!

      Карл уточнил:

      – Когда вошел в Базель, у него уже было не меньше пяти тысяч одних только рыцарей.

      Тангейзер присел к огню и слушал, оба рыцаря знают неизмеримо больше, он может опередить их только в сочинении песен, но это не слишком заметное в походе достоинство.

      – Еще год-полтора, – продолжал Константин, – которые ему понадобились для дипломатии, и вот уже вся Германия признала его своим королем!.. Ты догадываешься, что это значит?

      Карл проворчал:

      – Боюсь и верить слухам.

      – Я тоже, – сказал Константин.

      Вальтер помалкивал и молча жрал мясо, Тангейзер спросил, не выдержав:

      – Вы о чем?

      – По слухам, – пояснил Константин значительно, – еще когда император был в Палермо, к нему зачастили послы от сарацин.

      – И что?

      Константин ответил так же загадочно:

      – Все может быть. В том числе и то, чего мы совсем не ждем.

      – А чего мы не ждем? – поинтересовался Тангейзер.

      Константин сказал с насмешкой в голосе:

      – Мы все готовы сложить головы в красивой