Название | Полёт шмеля |
---|---|
Автор произведения | Анатолий Курчаткин |
Жанр | Современная русская литература |
Серия | |
Издательство | Современная русская литература |
Год выпуска | 2012 |
isbn | 978-5-9691-0985-8 |
Лёнчик вошел – и отец смолк, вид у него стал такой, будто Лёнчик застиг его за чем-то, что знать и слышать Лёнчику не полагалось.
– Ты что? – спросил отец с этим застигнутым видом. – Что-то случилось?
Лёнчик, чувствуя себя виноватым, помотал головой:
– Нет. Я учебник по «Родной речи» здесь оставил. В портфель положить….
Отец взял с подоконника «Родную речь» и протянул Лёнчику.
– Спокойной ночи, сын.
Лёнчик медлил, не уходил.
– А о ком это ты: отсидел, вернулся? – спросил он. – О каком-то воре, да?
Отец работал экономистом на «Уралмашзаводе», мать плановиком в строительном тресте завода, и Лёнчик помнил, как она рассказывала о начальнике их трестовского ОРСа – отдела рабочего снабжения: вконец проворовался, и его посадили.
Мать с отцом почему-то переглянулись.
– Иди ложись, – не ответив, приказал отец. – Спать пора. Завтра в семь подниматься.
Лежа в постели, слыша по дыханию, что бабушка Катя уже спит, как, несомненно, спит уже и сестра, Лёнчик думал о том, что там, в инаком, взрослом мире происходит что-то странное. Тому свидетельством был и этот таящийся разговор отца с матерью, и всякие другие вещи вокруг. Вдруг в доме появилась толстая стопка перепечатанных на машинке листов со стихами Есенина, который при Сталине был, оказывается, запрещен, а в книжном шкафу, содержимое которого было ему известно до последней книги, Лёнчик неожиданно обнаружил растрепанный, без обложки, обернутый в газету, томик рассказов Аркадия Аверченко, читая которые хохотал – не мог удержаться. «Это наша книга?» – спросил он отца. «Наша», – ответил отец. «А почему я раньше ее никогда в шкафу не видел?» – «Потому что раньше она лежала в другом месте». – «В каком?» – слюбопытничал Лёнчик. «В другом», – коротко, непохоже на себя ответил отец.
И в школе тоже происходило что-то необычное. На переменах учителя, вместо того чтобы стоять у двери класса, следя за порядком, сходились в конце коридора вместе и о чем-то беспрестанно говорили – как никогда не бывало раньше. Старшая пионервожатая Галя на совете дружины неожиданно завела разговор о том, что сейчас, в новое время, звание пионера особо ответственно и нужно оправдывать его настоящими пионерскими делами, но что это за новое время – не объяснила. А еще как-то раз среди урока неожиданно распахнулась дверь класса, и суровый директор Гринько, о котором говорили, что он во время войны самолично уничтожил две с половиной тысячи фашистов, резким шагом вошел в класс, учительница Екатерина Ивановна замерла около доски, вытянувшись будто по стойке «смирно», а Гринько постоял-постоял, прищуренно оглядывая класс своим хищно-цепким, ироническим взглядом, перевел взгляд на вытянувшуюся перед ним Екатерину Ивановну и спросил: «Двоечников нет?» – «Трое», – поторопилась ответить Екатерина Ивановна. «Трое, – повторил Гринько. – Хочу сообщить, – жестко сжимая губы,