Корсар. Наваждение. Петр Катериничев

Тридцать метров – разбег порядочный. Поддала парня капотом, решив, что ты, – и была такова.

      – «Сыр выпал, с ним была плутовка такова…»

      – Какой сыр?

      – Это я думаю. Слушай, Анюта, а откуда так скоро телевизионщики прорисовались?

      – Ну – это просто. Как раз перед тем фургончик Седьмого канала во двор зарулил, Вальку Самоцкую подхватить, она у них исполнительным продюсером, что ли… Ну, которая с тем перцем из Магнитогорска здесь в семикомнатной живет; вернее, он – наездами бывает, а она – прислонилась к богатому мужчине и прижилась… Хотя, если разобраться – ни кожи ни рожи и попа – с пятачок!

      – Не завидуй, Анна! Нехорошо это. Тебе у меня плохо, да?

      – Да замечательно, Гарик, только…

      – Замуж тебе надо. Не в приживалки, а – замуж. За хорошего человека.

      – Да они вповал на дороге не валяются, хорошие-то…

      – Хорошие – вообще не валяются. Они – деньги зарабатывают.

      – Ребята, вы отвлеклись…

      – Извини, Дима, – покраснела Анюта. – Короче, как только случилось – телевизионщикам – только технику развернуть: две минуты. И профиль – их. Несчастный случай. Вот так было.

      – Знаешь, Корсар, кому-то ты дорогу перешел по-взрослому. – От волнения, видимо, у Гарика усилился акцент. – Хоть знаешь кому?

      – Нет.

      – Худо. – Гарик помялся. – Если хочешь, я своей крыше отзвонюсь, потолкую, подъедут. Ты не думай, там спецы – те еще волки. Помогут, чем смогут. Не бесплатно, конечно…

      – Не надо.

      – Как знаешь. Хозяин – барин. Ты тогда хоть своей звякни…

      – Нет у меня крыши.

      – Да ты что?! Москва – город сложный. Кто же тогда твою голову соблюдет, без крыши-то?

      – Бог.

      Гарик помолчал некоторое время, потом сказал:

      – Так-то оно так, но… Я вот тут в одном фильме слышал американском: «Хочешь рассмешить Господа Бога – расскажи Ему о своих планах». Что, скажешь – не так?

      – И – что? Я – русский.

      – И – что? – в тон ему повторил Гарик. – Вера у нас, армян, с вами – одна.

      – Пословицы разные.

      – Да? А, помню. На Бога надейся, но сам – не плошай.

      – Это теперешняя интерпретация.

      – Как это?

      – Наши современники заменили исконно существовавший в пословице соединительный союз «и» разделительным «но». И смысл – исказился.

      – И как правильно?

      – На Бога надейся и сам не плошай.

      – Так лучше, – примирительно кивнул Гарик.

      – Спасибо тебе. И тебе, Аня. Пойду.

      Они пожали руки, и Корсар направился к выходу.

      – И сам – не плошай, – тихонько проговорил ему вослед Гарик, а Аня едва заметно – перекрестила православным знамением.

      Глава 3

      Дима стремительно вошел в арку, что вела во двор, и тут же остановился: навстречу ему неторопливо шествовала соседка, Роза Соломоновна Гай, вдова известного советского литератора Пантелеймонова и бессменный сопредседатель всех и всяческих комиссий, комитетов, подкомитетов по расследованию бесчинств «сталинских сатрапов», «брежневских