Никто не хотел воевать. Виктор Елисеевич Дьяков

гребут. Тебе же надо всего лишь произвести хорошее впечатление. Я все доподлинно и про нее и про родителей ее уже разузнала, все их пристрастия и слабости. Так что будем готовиться, хоть временя у нас и в обрез, – Оксана Тарасовна рассуждала с такой уверенностью, будто все уже решено и сын со всем согласен.

      – Но мама, она же старше меня, – продолжал как бы по инерции вроде бы противится Богдан. – Да, и родители наверняка поймут, что я с корыстью к ним подъезжаю. Нет, из этой затеи вряд ли что выйдет.

      – Выйдет, не выйдет, а попытаться надо. А возраст? Ты ее всего на два года моложе, это сущая ерунда. К ним, как мне хозяйка говорила, вообще мальчишки лет на десять пятнадцать ее моложе подъезжать пытались. И их в том доме приняли и рассматривали в качестве женихов. А сколько черных пыталось туда влезть. Но этих уже сами родители сразу отваживали. А тебя, славянина, да еще почти ровесника их дочери они, наверняка, встретят с интересом, тем более, что тебя им будет рекомендовать моя хозяйка, – Оксана Тарасовна продолжала источать уверенность.

      – Нет мам, не могу я так сразу. Мне подумать надо, – Богдан ерзал в кресле, будто оно стало горячим. – И потом, если ее отец глава большой фирмы, то наверняка деловой человек. Он же наведет обо мне справки. Для людей с деньгами это сделать нетрудно. Он наверняка выяснит, что никакой я не бизнесмен. И мое прошлое может выплыть, что я в Чечне воевал против России. Как бы мне тогда не под венец, а в тюрьму не загреметь, – сделал очередное пессимистическое предположение Богдан.

      – Деловой… какой деловой? Где ты видел деловых москалей? У них такие может быть один на тысячу, а то и реже случаются, то есть не более десятой доли процента от всех. Если бы они были деловыми, хотя бы на уровне процента, все бы богатства России принадлежали им, а не как сейчас жидам и черным, – безапелляционно заявила Оксана Тарасовна.

      – Нет мам насчет десятой доли процента это ты загнула, иногда и средь них деляги встречаются. Вон Прохоров, я читал про него, всем делягам деляга, с нуля начал, джинсы в Перестройку варил и в конце-концов миллиардером стал, – возразил Богдан.

      – Что, Прохоров!? Я про него не читала, но от своих хозяев слышала о его родословной. Да если бы не четвертинка еврейской крови, никогда бы ему миллиардером не стать. От бабки-еврейки у него этот талант – деньги делать. А у этой такой бабки ни по одной линии нет, я все про них вызнала. Ее отец обычный москаль нисколько не деловой. Просто его отец сумел в советское время стать шишкой в строительном министерстве и ему, еще в Перестройку помог эту фирму организовать. Пока дед этот в министерстве сидел, фирма под его крышей процветала, потом на пенсию вышел, а связи остались, и опять фирма более менее жила, а как умер лет десять назад, министерская крыша кончилась, и фирма стала хиреть. Сейчас еле дышит, не то что крупной, ее средней назвать нельзя, и опять же держится только благодаря кое-каким старым связям. Так что наводить справки о твоем прошлом у этого отца, ни ума, ни денег