Любовь есть. Ясно?. Лариса Машкова

я не ждал. В школе подошёл к Ирине Цапиной:

      – Скажи Беловой, чтобы слиняла куда-нибудь. Я с тобой сяду.

      Ковалёва оказалась в одиночестве за нашей партой. Нас она могла видеть сбоку, краем глаза. Заметив такой расклад, добрые ребятишки стали подначивать:

      «Возвращение блудного друга?» «Совет вам да любовь!» «Старый друг лучше новых двух! Правда, Фомин?»

      Кажется, я Светке отомстил. Она наверняка сидела «не в своей тарелке». Я торжествовал! Весь урок мы с Цапиной перешёптывались, пересмеивались и получали замечания от математички, которая призывала нас вести себя прилично.

      Прозвенел звонок на перемену.

      Светка проходит мимо меня, бросает на парту скомканный тетрадный лист и, не останавливаясь, говорит:

      – Тебе. Прочитай.

      Такой злой я её видел всего пару раз – когда она становится холодной, надменной, говорит очень тихо и презрительно.

      С удивлением и скрытой радостью разворачиваю, разглаживаю изрядно помятый листок, читаю:

      – Сижу над игреками, иксами,

      А в голове – стихи.

      Вроде бы выпрыгнули мы сами

      Из недр математики.

      Как Пифагоровы дети,

      Мы в треугольниках этих.

      Унылые катеты —

      Ирка и ты,

      Гипотенузы веточка —

      Я, Светочка!

      С ней у вас угол прямой,

      Тупее, чем острый мой.

      Заметь, к тебе я ближе.

      Вместе взятые вы же

      Не стоите меня одной!

      Я торжествую, ликую. Неужели Светка ревнует?

      – Ковалёва, а зачем ты стихи так измяла? – спрашиваю на перемене.

      – По-твоему, надо было свернуть их в трубочку, перевязать розовой ленточкой и облить духами? Это не любовное послание! Ты хоть понял?

      – Но и не бумага для туалета, – продолжаю препираться.

      – Вроде того. Иди, используй по этому назначению, – фыркает Светка и поворачивается ко мне спиной.

      Я готов истерзанный листок поместить в рамку и повесить над своей кроватью.

      Удивительная Светка!

      На следующем уроке в кабинете физики возвращаюсь на своё место. Ребята опять подтрунивают, хихикают. Им-то чего надо!

      С Ковалёвой не разговариваем. Общаемся на уровне междометий. Посередине парты выцарапываю рейсфедером:

      ЛЮБВИ НЕТ! БРЕХНЯ!

      Светка читает и ниже пишет ручкой такими же буквами:

      ЛЮБОВЬ ЕСТЬ. ЯСНО?

      Позже, когда мир и дружба торжествуют, я спрашиваю:

      – Откуда ты знаешь, что любовь есть?

      – Из книжек, кино… – отвечает.

      – Сказки! У тебя-то как с этим?

      – А у меня всё ещё будет!

      – Ну-ну… – киваю. – Флаг тебе в руки.

      4

      Май. Небо синее, деревья в цветах. Погода, природа – хоть улетай! Как обычно, поджидаю Светланку на пути в школу. Вот она вышла из-за поворота – в синей юбчонке, белой рубашке, с незавязанными волосами. Последнее время Светка носит туфли на высоких каблуках, отчего