Ноль часов по московскому времени. Новелла IV. Алекс Норк

в пустоту кичливую самодостаточность, величие и окруженность врагами – методом доктора Геббельса;

      тем же методом убеждать, что все граждане одинаково: думают, верят, готовы как один спасать себя от кругом-врагов; а вторым голосом неласково при этом звучит: «ты что, не как все?»

      В чисто же прикладном плане манкурту приказывают то самое: «подай-принеси», «работай», «терпи – денег нет» и «убей в Гваделупе – тебе покажут кого».

      Наивные заявляют: но это же не заменит нормального питания, жилья, медицины.

      На некоторое время заменит.

      Ненадолго?

      Да.

      Но на долго, при ловкости рук, и не требуется.

      * * *

      Конечно, в первый же день по прилету я встретился с Лешей.

      Однако не после большой разлуки.

      Он пару раз в год наведывается в Европу – иногда к нам на Сардинию, но чаще мы где-то пересекаемся.

      Леша давно уже «снял шинель» и работает у Аркадия, а точнее – руководит одной его «дочкой».

      Встретились мы вечером, в одном симпатичном заведении, куда, по словам Алексея, «не пускают с улицы всякую дрянь».

      И действительно, в полузаполненном зале было очень благопристойно.

      Ощущалась некая общность, и мой друг два раза с кем-то здоровался.

      – Слушай, тут прямо перед твоим приездом событие одно…

      Леша приостановился подыскивая слова, а я, вспомнив вдруг брата, напрягся: «там настороженность ко всему нужна».

      – Что-то не слава богу?

      – Нет… теперь оно нам только в архив – похоже, висяк раскрылся, который у нас в девяносто третьем был. Помнишь?

      Я сразу вспомнил:

      – Ты про отравление? На Садовом кольце, на Житной?

      – Ага.

      * * *

      93-й.

      Год замечательный в постсоветской истории.

      Потому что замечательно гнусный.

      И нельзя хотя бы коротко о нем не сказать, тем более – о нем говорят очень мало, потому что именно оттуда стартовали многие персонажи сегодняшней политической сцены, в том числе – некоторые современные оппозиционеры, которые оказались тогда в шоколаде, а потом пошло «мимо денег» – обидели их не пустив в новый режим; и конечно, тогда же родились различных размеров финансовые мешки.

      И еще одно, впрочем, самое главное: жуткий разгул преступности – самой разной, и в самых крайних своих выражениях.

      Если мошенничество, то в максимальных размерах, полном бесстыдстве и при такой же полной безнаказанности; а бандитизм быстро складывался в организованные преступные группы со своими снайперами, подрывниками, адвокатами и прикрытием низовых милицейских органов, а иногда и не очень низовых.

      На всё это «русское чудо» потребовался лишь один 92-ой год, так что к 93-му, когда развернулась приватизация более или менее крупной собственности, Родина вполне приготовилась; ну и к отъему собственности уже состоявшейся.

      «А что же, –