Искуситель, или Весь мир к моим ногам. Екатерина Гринева

мы все-таки сумеем договориться? Это в ваших интересах.

      – Послушайте! – Я уже начинала сердиться. – Я все объяснила. Я очень сожалею, но поступить по-другому не могу.

      И вдруг резкий электрический разряд прочертил атмосферу. Я невольно поежилась.

      – Да бросьте! Вы просто ломаетесь и набиваете себе цену. Наш разговор меня уже несколько тяготит. У меня есть и другие дела, поважнее, чем стоять тут и уговаривать вас.

      – Не уговаривайте! Не надо. Не тратьте на меня ваше драгоценное время. Найдите ему лучшее применение. И вообще мне пора идти!

      Теперь уже громыхнуло протяжно, неторопливо… Он подошел к самому парапету. Непонятно почему, я шагнула к нему.

      – Вы мне очень все осложняете…

      Теперь громыхало почти без остановок. И ему приходилось кричать, чтобы я его услышала.

      – Вам, наверное, заплатили люди, которые работают против меня? Я угадал? Сначала вы напали на меня из-за этого особняка. Сдался он вам! Здание стоит целехонько. Подумаешь: небольшие переделки. Я же не сношу его с лица земли! Теперь кассета…

      Я посмотрела на него.

      – Нет, – и качнула головой. – Вы ничего не понимаете. Мне никто ничего не платил. Это моя обычная журналистская работа.

      – Так не бывает. Как-то эта кассета попала к вам. Правильно? Она не могла возникнуть ниоткуда.

      Мне ни за что не хотелось признаваться, откуда взялась кассета. И вообще, хотелось поскорее закончить этот разговор.

      Я вцепилась руками в волосы и случайно сдернула заколку. Они упали длинными прядями на спину. Ветер с силой взметнул их, и они опустились на лицо. Я отвела их рукой.

      А ведь он может запросто спихнуть меня вниз. Столкнуть, и все дела. С него станется. И как бы в подтверждение моих слов он шагнул ко мне, и теперь расстояние, разделявшее нас, было не более метра. Еще один шаг, и он столкнет меня и не посмотрит ни на что…

      Я видела его глаза. Cерые. Холодные. Он смотрел на меня внимательно, изучающе, как будто перед ним было существо редкой породы – из тех, c кем он еще не сталкивался. Захаров провел рукой по волосам.

      – Вы все еще упрямитесь?

      – Это не упрямство. Это – позиция. – И я невольно отступила назад.

      – А вы меня боитесь, – cказал он насмешливо.

      – Ошибаетесь, – холодно сказала я. – И вообще…

      Он ухватился за это слово.

      – Что «вообще»?

      – Ничего. Давайте закончим наш разговор, который все равно ни к чему не приведет.

      – Вы уверены в этом?

      – Да.

      – Ну что ж!

      Короткие электрические разряды вспарывали свинцовое небо. В воздухе пахло озоном. Я резко выдохнула. Было трудно дышать, и ощущение складывалось, словно мне сдавили грудную клетку.

      Он стоял и сверлил меня глазами. Я не отводила взгляд. Учитывая, что он обвинил меня в трусости, не хотелось, чтобы Захаров думал обо мне как о слабой ничтожной женщине. Я вздернула подбородок.

      – Если… вы… передумаете, – он чеканил слова, не спуская с меня тяжелого взгляда, – вот мой телефон и телефон моего